Конструкторские бюро кормили обещаниями военное руководство и Политбюро. Они заверяли, что новые системы вооружения будут значительно лучше, вот только необходимо чуть увеличить финансирование… Ха! А тем временем этот новый американский президент занялся тем, чего не делали его предшественники: он стал кормить своего собственного тигра.
Исполин американской промышленности начал питаться свежим сырым мясом и производить в больших количествах все те образцы вооружения, что были разработаны в предыдущее десятилетие. Агенты КГБ докладывали, что моральный дух американской армии впервые за целое поколение стал расти. Маневры проводятся все чаще, боевая подготовка повышается, а качество новых видов вооружения…
…Впрочем, члены Политбюро все равно не верили Андропову, когда он говорил им об этом. Эти старики жили в полной оторванности от реальностей окружающего мира, который начинался за границами Советского Союза. Они свято верили, что весь мир более или менее похож на то, что существует здесь, в полном соответствии с политическими теориями Ленина — выдвинутыми шестьдесят лет назад! Как будто с тех пор мир нисколько не изменился! Юрия Владимировича охватила беззвучная ярость. Он тратит огромные средства на то, чтобы знать, что происходит в мире; потоки информации протекают через прекрасно подготовленных и опытных специалистов и в виде безукоризненно составленных докладов попадают к старикам, сидящим за длинным дубовым столом, — и те все равно не желают ничего слушать!
И вот теперь появилась еще одна проблема.
«Все должно будет начаться вот с чего,» — мысленно сказал себе Андропов, делая большой глоток «Старки». Достаточно лишь одного человека — при условии, что это будет тот самый человек. Которого будут слушать, которому будут верить. Подобным даром обладают немногие.
И именно их и следует опасаться…
Кароль, Кароль, ну почему ты доставил нам столько хлопот?
А если он воплотит в жизнь свою угрозу, это станет настоящей бедой. Письмо, присланное им в Варшаву, предназначалось не только для его местных приспешников — он обязан был понимать, куда оно попадет в конечном счете. Он человек совсем неглупый. Больше того, умом он не уступает всем тем политическим деятелям, каких только знал Юрий Владимирович. И действительно, нельзя было бы быть католическим священником в коммунистической стране и подняться на высочайшую вершину крупнейшей в мире церкови, если так можно выразиться, стать ее генеральным секретарем, не разбираясь в том, как действуют рычаги власти. С другой стороны, история его должности насчитывает уже почти две тысячи лет, если, разумеется, верить во всю эту чепуху, — впрочем, возможно, это действительно так. В конце концов, возраст римско-католической церкови является объективной реальностью, ведь так? Исторические факты есть исторические факты, но это не делает стоящую за ними религию чем-то большим, чем просто вера в мифические предания, как об этом выразился еще Карл Маркс. Юрий Владимирович никогда не думал, что в вере в бога больше смысла, чем в вере в Маркса и Энгельса. Но он понимал, что каждый человек должен во что-то верить, верить не потому, что это является истинным, а потому, что сама по себе вера является источником силы. Людям маленьким, слабым, которым нужно указывать, что делать, требуется верить во что-то большее, чем они сами. Примитивные дикари, живущие в непроходимых лесах, еще остающихся на планете, слышат в раскатах грома не только столкновение теплого и холодного воздуха, но и голос какого-то живого существа. Почему? Потому что они сознают, что в этом грозном мире они являются лишь слабыми, беззащитными песчинками, поэтому им кажется, что они смогут ублажить божество, повелевающее ими, принесенными в жертву поросятами или даже детьми, — и теперь уже те, кто отвечает за общение с богами, приобретают власть и могущество в обществе. Власть сама по себе лучше любых денег. В прошлом власть помогала сильным мира сего получать роскошь или женщин — в частности, один из предшественников Андропова на посту главы КГБ использовал ее для того, чтобы добиваться благосклонности любых женщин, точнее, девушек; однако Юрий Владимирович не был подвержен этому пороку. Нет, ему было достаточно власти как таковой. Ей можно упиваться, как наслаждается теплом кошка, греющаяся у огня, получая удовольствие лишь от того, что она рядом. Что может сравниться с этим — способность повелевать другими, дарить смерть или милость подданным, которые стремятся порадовать своего господина своей покорностью и раболепными признаниями его превосходства над ними.
Разумеется, власть — не только это. Власть необходимо как-то использовать. Нужно оставить свои следы на песке времени.
Неважно, плохие или хорошие, — главное, достаточно заметные, чтобы их нельзя было оставить без внимания. А в данном случае вся страна ждала, чтобы Андропов взял на себя бразды правления — потому что из всех членов Политбюро он единственный представлял себе, что необходимо делать. Он единственный сможет начертать курс, по которому пойдет Советский Союз. И если этот курс будет верным, его имя останется в истории. Юрий Владимирович понимал, что жить ему осталось недолго. В его случае всему виной была почечная недостаточность. Ему следовало бы воздержаться от водки. Однако с властью также приходит абсолютное право самому определять свою судьбу. Ни один человек не сможет указывать ему, как он должен себя вести. В глубине души Андропов понимал, что это не всегда бывает хорошо, однако сильные мира сего не прислушиваются к мелким людишкам, а Юрий Владимирович считал себя сильнейшим из сильных. Разве у него не хватит силы воли для того, чтобы изменить мир, в котором он живет? Разумеется, хватит, поэтому Андропов выпивал вечерами по две, а то и по три рюмки. Еще больше на официальных обедах. Советский Союз уже давно миновал ту фазу, когда государство управлялось одним человеком, — это закончилось тридцать лет назад со смертью Кобы, Иосифа Виссарионовича Сталина, правившего с беспощадной жестокостью, от которой сам Иван Грозный дрожал бы, как осиновый лист. Нет, подобная власть оказалась слишком опасной и для правителя, и для подданных. Сталин совершал ошибки чаще, чем принимал здравые решения, и какая бы польза ни была от последних, первые обрекли Советский Союз на постоянный откат назад — и, больше того, создав самую сложную и громоздкую бюрократическую машину в мире, Сталин, по сути дела, перекрыл для своей страны дорогу к прогрессу.
Но один человек, если это именно тот, кто нужен, сможет возглавить своих коллег по Политбюро, повести их правильным путем, а затем, избрав с их помощью новых членов, добиться поставленных целей, но только теперь уже не за счет всеобщего страха, а убеждением, авторитетом. И тогда, возможно, этому человеку удастся снова привести страну в движение, сосредоточив полный контроль в одних руках, как это обстоит во всех остальных государствах, но при этом добавив некоторой гибкости, необходимой для внедрения нового. Только таким путем можно будет прийти к «настоящему коммунизму» — увидеть «светлое будущее», которое, по заверениям Ленина, ждало «верующих».
Андропов не замечал противоречий в собственных рассуждениях. Подобно многим великим людям, он не видел того, что вступало в противоречие с его необъятным самомнением.
И, в любом случае, все возвращалось к Каролю и той опасности, которую представлял дерзкий поляк.
Юрий Владимирович сделал мысленную заметку к предстоящему утреннему совещанию. Надо будет оценить все возможные варианты. Члены Политбюро обязательно захотят узнать, как решать проблему, поставленную «Варшавским письмом», и все взгляды обратятся на Андропова. Ему необходимо знать, что ответить. Самым сложным будет не напугать до смерти стариков-консерваторов. В действительности эти с виду могущественные люди невероятно пугливы.