– Ладно, как сами, как устроились?
– Ну, явно лучше, чем в поле, но так по ночам зябко, а дерево для мостков таскать далеко.
– Ясно, Сер Ольд какое задание поставил?
– Обследовать всю крепость, составить примерный план, мой ярин, за неделю.
– Управитесь?
– Да.
– Хорошо, всё, больше не отвлекаю.
Девушка легко вскочила.
– Поели? Все! Вперёд!
Воины разошлись. А я остался один на пустынной площади. Ни ветерка, ни души, только звуки расходящихся воинов.
Так, подумать... ох, опасное это занятие – думать. Но, бывает, нужное. А ведь я всю жизнь, что там, да и здесь, всегда стремился к одиночеству. Только Настя... Защемило в груди, сундуки воспоминаний прогнили, замки рассыпались, то, что я прятал от себя, выбралось наружу.
Боль. Нет. Боли нет. Я уже не тот Вовка, Вовка – навсегда, Вовка – балагур. Вовка – пень чёрствый, Вовка... алконавт. Впрочем, если бы в этом мире алкоголь на меня действовал, Вовка алконавтом бы и остался.
Память или скорее то, что со мною или уже не со мною, вернулось. Вернулась часть меня. Я стал... чуть другим, более... насыщенным, плотным, целостным, самим собой.
Этот слой вернулся, слой воспоминаний. Слой потерь, утрат. Слой слабости и поражений.
Поток унёс труху запретов и замков. Что там ещё? Пара слоёв или десяток?..
Почему мне сейчас не больно? Да потому что пофигу. Пофигу, что было, пофигу, что будет. Вот Харрад светит в глаз. А там в пещере Урр развлекается. Люди, считающие меня батарейкой, нуждаются во мне, а я в них. Люди и не люди.
А что я? Я иду по пути наименьшего сопротивления, и кто сказал, что это плохо? Я получал и получаю то, что хотел, бойтесь своих желаний. А боль? А что боль? Боль. Чем боль сильнее, тем ярче жизнь. Ненавижу боль.
Остаток дня я провёл, сидя на стене и офигевая. Как эту крепость возможно захватить? Все поля перед крепостью – в лабиринте каменных траншей.
Само поле, площадь перед стеной шириною метров двести семьдесят, хорошо обстреливается с боков, где три ряда галерей по скалам. Более-менее прямая дорога от ущелья до проёма ворот может быть перекрыта, закрыта, обстреляна. Единственное слабое место – вода и провиант, но тут есть прекрасная долина и речушка там же.
Тут только пехоту десантировать, с драконов скидывать пачками по десять.
Пара-па-пам. Видимо, всё же предательство, но как такое возможно в этом мире достойного пути? Ну пускай один предатель, ну десять. Чушь какая-то, но есть факт. Крепость была взята и разрушена, ну насчёт последнего – спорно. Легенды, что вызывают у меня икоту... из-за своей правдоподобности, гласят – было предательство. Том со своим народом уверен. Нет, не уверен. Точнее, Том уверен, что они потомки предателей, а вот от всех это скрывают. Ну как скрывают? Об этом просто не говорят. Не говорили. Не говорили, не говорили и забыли. Так, народец без прошлого, да и без будущего. Нет, выбор сокращается, не нужно мне их здесь.
Глава 5
– Мы можем бить тебя сейчас, – говорил один из старейшин горняков вполне сносно и связно.
– Убивайте, это ваш единственный шанс оставить всё, как есть. – Я говорил искренне, а до этого предложил им покинуть мои земли, на что они, трое старейшин и вождь Том, согласились, что это разумное решение, но они не могут этого сделать, ибо погибнут, не привыкшие жить снаружи. Поэтому останутся здесь. Я сказал, что меня это не устраивает. Они – что будут биться за свой дом, я – что, если эту долину превратить в пожарище, они передохнут на грибах и мхе. Собственно, вот.
Том сидит, грустно улыбается, жуёт свой ус. Старейшины... они не знают, что делать, да у них хватит силы меня убить!
– Хорошо, дат нам ворема соборат, мы ходит.
– И вы бро... боросит... бросите свой дом и уйдёте.
– Ты дат нам выбор, мы выбор, пасиб.
– Убить меня?
– Мы нет бить тебя.
– Хорошо, я дам вам время собраться – один круг Харрада. Вы успеете и собраться, и обследовать мир снаружи, и привыкнуть, но с вас клятва – в течение этого круга защищать мою крепость и... меня.
– Ты верит наш слово?
– Я видеть ваш... ваши дела, я верить вашей клятве. Блин, я приму вашу клятву.
Беседа была долгой, и меня постоянно уносило общаться на их манер. Нет уж, уважаемые, вы – на мой.