– К пирсу, – говорю я.
Впрочем, мне попутчики и не нужны, портал – это путь домой только для меня. Я, кстати, и думал рвануть туда во время жертвоприношения... не дождался, натура потребовала действий.
Спорить некогда, а от стены уже идут, бегут к нам.
Рванули... кто куда. Служивший – к стене на дурака, и двое проскакивают. Нас трое – к пирсу. Восход… Красный камень пирса сливается с красной водой. Камень чуть выступал, видно более яркие полосы красного. Линия – бегу по ней, а рядом проваливается в воду мужик и тут же исчезает. Девушка толкает меня в спину:
– Не останавливайся.
Мы бежим прямо на солнце, девушка – точно за мной, я – точно по наливающейся красной линии.
Бежать становится тяжелее, будто навстречу потоку воздуха бежишь. В какой-то момент, если бы не девушка, упирающаяся в спину, меня бы сдуло. Ветер плотно отталкивал от купола.
Преодолевая встречный напор воздуха, мы приближаемся к центру купола, к яркой, мерцающей красным светом точке.
Полметра, двадцать сантиметров, десять. Мерцание замерло. Миг – и край солнца оторвался от края воды.
Вспышка – и ударила волна…
Я лежал то ли в кустах, то ли просто засыпан. Ничего на удивление не болело. Ну кроме рук… кистей. Кисти распухли, ныли, нарывали. По-хорошему... всё настолько хорошо, насколько возможно, понимая, что я ошибся... удачно.
– Тс… тихо – нас ищут, – слышу я голос сбоку, женский.
Я прислушался – тихо, шелест волн... и вонь капусты, но всё же замер. Спустя пару минут подошли двое.
– Обыскивают берег, – шёпот в ухо через пять минут.
– Что произошло?
– Ты хорошо плаваешь. Когда в отключке, нас откинуло... волной, почти до берега. Тихо.
Ну, понятно, тихо, я вообще молчал.
– Мы в метрах ста от крепости. – Через пять минут тычет в бок. – Ну и чего молчишь? Ты не помер там? – Через пять минут опять: – Ну, что дальше?
– Слушай, ты чего такая разгово...
– Тс, тихо!.. Можешь говорить.
– Ещё скажи, что их слышишь.
– А ты нет? Топают, как мамонты.
– Пф... ни разу не видел мамонтов.
– Ты же вроде как шпион Зелёного листа.
– Откуда... такие данные?
– Ну, мы там все вроде как шпионы.
– Ладно, допустим, я шпион, а откуда ты про мамонтов знаешь? Милена!
– Вроде головой тебя не било. И я не била... Тс...
Не, ну чего весь этот мир вокруг меня крутится? Либо Милена, либо Багира. Хотя да, головой вроде не бился, может, капуста так действует? Говорят, в ней йода много, точно, вот руки и нарывает... ага, а мозг от йода умнеет.
– Прошли...
– Так как тебя звать? Багира?
– Ух ты... Откуда знаешь? Так мою соседку звали, ну ту, с шрамом под глазом, они к воротам побежали.
– У меня талант такой – я имена даю неправильные.
– Таланты только у зелёных... Ты-то пар?
– Ага, парашаман-шпион.
– Пары не могут шаманить!
– Так я не шаманю. Шпионю…
– Тс…
– Со мной ну... понятно, ты кто?
– А... неважно.
– Как скажешь. Какие планы?
– На юг, там Паутина не достанет. Пойдём ночью, сейчас надо выспаться... Тс... – Через десять минут: – Ну чего молчишь?
– Ты местная? Ну, с Красного?
– Да, а чего?
– Чересчур болтлива для местной.
Болтлива и обидчива... для местной, размышлял я. Девушка молчала уже час. Я... я маялся дурью – восстанавливал меридианы в руках. Меня Сан Пин учил, а дурью – потому что я их не чувствовал, эти меридианы, только поток. Но и этот поток облегчил боль, пульсировать стало меньше, а главное, сосредотачиваясь на потоке, я забывал о капусте. О, я вспомнил... запах горобов на поляне... Пф... фу, хрен редьки не слаще.
– Меня зовут Калли, я из перворода Асбиор, – через два часа сообщила девушка.
– Ваш род водит караваны к южанам. Думаешь, помогут перебраться?
– Я уже не в стае. Не помогут, но я сама ходила караваном... один раз.
– Почему тобой жертвовали?
– …Я пустая.
– И что это значит?
– Хм, это сложно и долго.
– Тогда не надо. Я, знаешь ли... туповат.
– Ха, тупой парашаман-шпион. У вас там все такие? Тс… – Через полчаса Калли опять начала разговор: – Короче, если кратко, то есть такие... люди, в которых есть место для сути, а самой сути нет.
– Ага, я такое... подобное слышал. У человека есть, у людей нет, людей полно, человеков мало.
– Ну... в целом, если ты стал шаманом, у тебя суть есть.
– А у тебя нет? Ты людь.
– У меня есть суть, но она пустая.
– Хм, как это?
– Тс... Знаешь, я думаю, нас плохо ищут. Может, думают, что мы утонули?