Дети тоже смотрят на меня в поисках ответов, которые я не могу им дать.
— Уезжайте сейчас же.
Она больше не задает мне вопросов. Заводит машину и уезжает, как только Джейк достает оружие.
Появляется Робби — он одет в свою униформу и идет очень медленно. Джейк выглядит немного потерянным — у него нечеткий взгляд, словно все вокруг затянуто кровожадной пеленой. Робби не подходит ближе, сохраняя безопасную дистанцию, и это впечатляет меня.
— Джейк... — говорит он, и есть что-то неприятное в тоне его голоса.
Он смотрит на меня, кивает и снова поворачивается к Джейку.
— Бросай, — говорит тот, кивая на пистолет в руке брата. Я даже не заметил.
Робби держит руку у пояса, крепко сжимая рукоять пистолета, и отрицательно качает головой.
— Что бы он тебе ни сказал — это все ложь. — Коп смотрит на меня с отвращением.
Джейк на мгновение переводит взгляд на меня, а потом снова поворачивается к Робби.
— Думаешь, Блэк стал бы мне врать?
Тот не колеблясь кивает.
— Он меня ненавидит и сделает все, что угодно, чтобы я держался подальше от Роуз.
Это правда. Я действительно ненавижу его. В последний раз, когда я пытался ее найти, он мне помогал, но это оказалось огромнейшей ложью. Он даже не пытался.
— Думаешь, я слишком туп, чтобы не отличить правду от лжи?
Робби отвечает не сразу, он знает, что нужно немного подождать. Сейчас Джейк готов взорваться, как чертова бомба.
— Джейк... — говорит Робби, пытаясь его урезонить.
— Ты же знаешь, что они сделали со мной? — Джейк подходит ближе, понижая голос, но я все еще могу слышать его со своего места. — Это ведь все твоя вина, не так ли? Ты рассказал им о ней. Ты сказал, что я помогаю ему. Ты...
Робби поднимает пистолет, а вот пушка Джейка остается на месте. Она там же, где и была — за ремнем штанов. Он не боится, и иногда мне кажется, что мы с ним приветствуем смерть, как старую знакомую. «Ну, давай же» — написано в его глазах. Просто он прошел через то, что было намного хуже, чем смерть. Я знаю это наверняка.
— Он не должен был быть с ней, ему следовало держаться подальше. Я мог бы сделать так, чтобы она влюбилась в меня. Чтобы забыла его. — Сейчас пистолет Робби направлен на меня, и это совершенно не умно.
— Нет. Не мог бы. Эти двое — как горошины в одном стручке, они просто с ума друг по другу сходят.
В эту секунду слышится жалобный вскрик, и пистолет Робби падает на землю. Джейк разворачивается, пристально смотрит на меня и качает головой.
— Тебе обязательно было стрелять в него?
Я пожимаю плечами. Не обязательно, пока он не направил на меня пистолет.
— Слушай, если ты планируешь выстрелить в него еще раз, то тебе лучше уйти. Тут, вообще-то, я разговариваю.
Робби хватается за руку и стонет.
— Я не стрелял в жизненно важные органы, — говорю я, указывая на этот мешок дерьма.
Он лежит на земле, скрючившись, и стонет, как сучка.
— Да пофиг. Сейчас моя очередь все решать, а не твоя. — Джейк подходит ближе. — Блэк, держи свои руки подальше от оружия или вали домой.
Я пожимаю плечами и спрашиваю:
— Даже если дуло направлено на меня?
— Да.
— Или на тебя?
— Да.
— Даже если меня тошнит от его рожи?
— Блэк...
Я поднимаю руки.
— Ладно. Понятно. Больше никакой стрельбы в мудозвонов.
Джейк удовлетворенно кивает, а потом идет к Робби, поднимает того за рубашку и заталкивает в мою машину.
— Эй, я не хочу крови в моей тачке.
— Ну так, блядь, не надо было в него стрелять.
И то верно. Следующий выстрел будет последним.
Глава 29
Блэк
Робби сидит между нами, ноет и жалуется о своей руке. Мы оба игнорируем его, не испытывая ни капли сочувствия.
— Когда ты уезжаешь?
Джейк поворачивается лицом ко мне.
— Скоро, — серьезно отвечает он.
— Из-за меня?
Он кивает.
— Ты и Роуз — для меня всё. Да, у меня есть еще братья из клуба, но я не общаюсь с ними так, как с вами, и никому не позволю узнать меня так, как знаешь меня ты.
— Так почему ты не можешь остаться?
— Потому что я люблю вас обоих. Вы очень мне дороги. И как прикажешь мне двигаться вперед, если я не могу получить желаемое?
— Ты ее хочешь, да?
Джейк качает головой. Робби слушает разговор, затаившись между нами.
— И да, и нет. Я хочу ее, потому что был рядом последние пять лет. Я помогал ей, был рядом. Она была будто в тумане и все время ходила в то место, где тебя убили. Ситуация засасывала Роуз. Твоя смерть ее нереально подкосила, а я вернул ее. — Он смотрит прямо на меня.
— Ты был рядом, когда она рожала?
Я не знаю всего, что произошло, но придумывать не хочу. Они сами расскажут мне что и как помнят. Не хочу рыться и расспрашивать, не думаю, что у меня есть на это право.
— Да. И, думаю, именно в тот момент я в нее влюбился. Невзирая ни на что, эта женщина знает, как добраться до твоего нутра даже сквозь малейшие трещины.
— Знает, — отвечаю я. Блядь, еще как знает.
— В тот день я попросил ее быть со мной. Пошел взять выпить, а когда вернулся, она лежала в постели с ребенком. Она плакала и держала твои гребаные карты. Вот тогда я понял, что она не сможет полюбить меня. В ее сердце всегда будешь только ты, самый дорогой и любимый, тот, кого она всегда желала.