— Тебе уже приходилось сражаться? — поинтересовался я.
— На тренировках, — кивнул парень, — настоящий бой возможен только между воинами. Тебе, кстати, драться вообще нельзя, ты — гость. А если гость оскорбляет кого-то или проливает чужую кровь, его убивают.
— Обещаю, держать язык за зубами, — пообещал я, — и надеюсь на твою поддержку.
— Можешь на меня рассчитывать, — Кварр улыбнулся и отбросил черную косу за спину. — А вечерами будешь расплачиваться.
— О чем ты? — насторожился я.
— Расскажешь о своем мире, — парень подмигнул, — Анна тоже захочет послушать.
— Кварр, я очень устал, — покажи мне дорогу в нашу спальню.
— Идем, — кивнул он. — На поверхность прогуляешься завтра.
Обратный путь дался очень тяжело, я шел как будто в тумане, механически переставлял ноги и опустив голову. На циновку я замертво упал на циновку и сразу уснул.
Я проснулся от почти невесомых прикосновений к лицу. Анна сидела рядом в позе лотоса и водила по моим губам стеблем высохшей травинки.
— Прохладного утра! — сказала она и улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь?
— Гораздо лучше, чем вчера, — ответил я, нисколько не кривя душой, — и очень хочу есть.
— Я составлю тебе компанию, — произнесла девушка не терпящим возражения тоном. — Сам ты, наверное, дорогу не найдешь.
— Отыщу по запаху, как кошка, — не согласился я.
— Что такое «кошка»? — спросила Анна. — Это — какой-то зверек?
— Да, но в Харре подобных нет, даже не знаю, как тебе ее описать, — я задумался.
— Нарисуешь на песке, — усмехнулась Анна и вытащила из поясной сумки серый кожаный ремешок, — а пока садись, я должна изменить твою прическу. Ты уже — воин, а не маленький мальчик.
Я послушно уселся на корточки и блаженно закрыл глаза, ощущая, как тонкие, но сильные пальчики девушки перебирают и расправляют мои густые космы. Она собрала их в хвост и туго перевязала. Затем, положив на щеку ладонь, повернула мою голову к себе и придирчиво осмотрела результат.
— Готово! — удовлетворенно сказала она. — Хоть сейчас на свадьбу.
— Я бы предпочел едальню, — честно признался я, глядя в голубые как небо глаза, — живот сводит от голода.
— Пойдем, — усмехнулась Анна и подмигнула, — все парни одинаковы: как только заговариваешь о женитьбе, они сразу меняют тему.
Я промолчал, потому что ситуация требовала, как минимум, ответной иронии, а в голову не лезло ничего кроме банальностей и киношных штампов, которые моя собеседница вряд ли смогла бы понять.
— Ваша с Кварром спальня — седьмая слева, — сказала Анна, выходя в коридор. — Запомни это, а то сунешься к кому-нибудь в самый неподходящий момент — и погибнешь на дуэли во цвете лет.
— А вдруг я ее выиграю? — нахально поинтересовался я.
— Тогда тебя убьют за пролитую кровь, — пожала плечами Анна.
Едальня располагалась в большой пещере с закопченными дочерна сводами. Как и в коридорах, тьму разгоняли закрепленные на стенах факелы. Видимо, в былые времена здесь готовили на открытом огне, и дым поднимался к потолку, осаждая на нем частицы сажи. На круглом постаменте в центре зала стояло несколько глиняных блюд с едой, стопка тарелок и палочки в ровном, похожем на цилиндр, кувшине. Пятнадцать или двадцать прямоугольных каменных плит торчали из покатых стен подобно барным стойкам, а стульев или чего-то на них похожего не было вовсе.
— Угощайся, — проворковала Анна и подала пример, взяв немного еды из каждого общего блюда. — Ты можешь съесть не больше, чем поместится в одну тарелку.
— А если я очень голоден или болен? — я взял в руки сразу две.
— Придется отработать вдвойне, — пожала плечами Анна.
— У каждого есть свои обязанности?
— Конечно, — кивнула Анна. — Я — целитель, Кварр — охотник, Ингвар — вождь, а с остальными ты еще познакомишься.
— А я уже, было, подумал, что в пещерах живут всего четыре человека, включая меня, — с сарказмом ответил я, внимательно рассматривая содержимое общих блюд.
Несмотря на чудовищный голод, аппетит не разыгрался. И вид, и запах еды оставляли желать лучшего. Мой выбор лежал между плохой, очень плохой и откровенно дерьмовой пищей. Только здесь я понял, что повара в школе — настоящие искусники, алхимики высокой кухни, которые могут превращать совершенно несъедобные ингредиенты в нечто, не вызывающее явного отторжения.
— Рекомендую тушеные в искуре ребрышки скорпены, — посоветовала Анна, указав палочкой на одно из блюд.