ЛЕХА. Как нет. Ты же с ним на руках.
СЫТЫЙ. Когда этот гребанный психопат выскочил из автомобиля и стал по всем стрелять. Бам, бам, бам, бам. Он и в меня выстрелил. Но попал и в кота.
РУСЛАН. И как себя чувствует кот?
СЫТЫЙ. Я же говорю, нет теперь с нами кота.
МАКСИМ. (Юрьичу)Еще одна не очень хорошая новость. И ты приложил к этому руку.
РУСЛАН. Ну пиздец. Татарин теперь еще и без кота.
ЮРЬИЧ. Нам надо все сделать, а потом уже думать. Так что не расслабляемся.
СТЕПАН. Юрьич, нет, ну Игорька из-за этого кота нам сминусовали.
ЛЕХА. Но не сам же кот сминусовал. А этот инкассатор-психопат.
РУСЛАН. А Татарин точно жив?
СЫТЫЙ. В моей голове прокручиваются неприятные варианты.
ЛЕХА. Поделишься?
СЫТЫЙ. Да, было бы неплохо, если татарин не пришел в себя. По всей видимости, он несколько болезненно отреагирует на потерю любимого кота.
ЛЕХА. Ты совсем ебанулся, такое озвучивать? Это же татарин, а у нас дружба народов и все такое.
СЫТЫЙ. Я же говорю, это просто неприятные варианты, которые прокручиваются у меня в голове. И я бы их вообще не озвучивал, если бы вы меня не попросили.
ЛЕХА. А, может, мы, все-таки, про Игорька поговорим? Его же сминусовали.
МАКСИМ. А что тут говорить? Сейчас переведем дух и Татарина в больницу.
СТЕПАН. Мы такие завозим его в больницу и говорим: возьмите, пожалуйста, к себе татарина, он в аварию попал из-за того, что не слишком просчитал удар перед ограблением.
ЛЕХА. Хрень какая-то. Скажем, машина сбила.
СЫТЫЙ. Хрень это какая-то, а не машина сбила. Машины так людей не сбивают.
ЛЕХА. Да сбивают. И не такое, блядь, бывает. У меня бабулю, которая уже на полтора метра ниже уровня лежит, как-то сбила машина. На моих глазах. Перекувыркнуло через всю машину, я даже помню, как она на мгновение в воздухе зависла головой вниз.
РУСЛАН. Это вообще к чему, блядь, сейчас было?
ЛЕХА. К тому, что сбивают по-разному.
РУСЛАН. Юрьич, а ты что скажешь?
ЮРЬИЧ. Да, сбивают по-разному.
СТЕПАН. Короче, его в больницу. Его машина сбила. А Игорька закопаем.
ЛЕХА. Игорька закопаем?
СТЕПАН. Да, мне тоже не очень нравится это идея. Но если верить моим наблюдениям у Игорька пол головы нахуй разнесло. Не можем же мы его тащить в больницу или сразу там в морг и на вопросы, что с ним случилось, отвечать: ему пол головы нахуй от огнестрельного разнесло.
СЫТЫЙ. Верно.
ЛЕХА. Логично.
МАКСИМ. Ладно, так и сделаем. Закопаем в лесу.
ЮРЬИЧ. Нет, не закопаем.
МАКСИМ. Почему не закопаем, Юрьич?
ЮРЬИЧ. Потому что у него жена молодая осталось. Одна... Отдадим ей ствол. Объясним, что надо сделать. Ствол без патронов только, естественно. Надо об этом позаботиться.
ЛЕХА. А можно я об этом позабочусь?
МАКС. Только не Леха.
ЛЕХА. Я хочу исправиться, честное слово. Это же просто позаботиться о стволе.
ЮРЬИЧ. Звучит убедительно. Ничего сложно, верно же?
МАКСИМ. Это плохая идея. Нам нахер не надо связываться с его женой. Уж поверь, я пару раз с ней сталкивался.
СТЕПАН. А, может, все-таки просто его закопать, а ей сказать, что он уехал?
ЮРЬИЧ. Я после такого себя не буду уважать.
СТЕПАН. А мне насрать. Я себя уважаю всегда и ровно с того момента, когда я из мамкиной пизды вылез.
СЫТЫЙ. Юрьич прав. Хотя, конечно вопрос уважать или не уважать - это неправильно. И лучше бы его закопать.
8
Руслан останавливает "буханку". Залезает в салон. Со всеми прощается.
РУСЛАН. Ребята, война не моя. Я просто работу работаю.
ЛЕХА. Все-равно ты хороший пацан, Руслан.
Руслан из сумки вытаскивает деньги. Демонстрирует их ребятам. Выходит из салона.
Садится в авто, припаркованное у дороги.
Степан садится за руль "буханки".
8
Ребята, кроме Сытого, стоят в квартире Игорька. Игорек аккуратно лежит на размотанном на полу полиэтилене с отсутствующей половиной головы. Вдова плачет. Не может успокоиться. Перед вдовой лежит сумка.
ВДОВА. Я не могу поверить.
ЮРЬИЧ. Мы тоже не можем поверить, но это случилось, Катя.
ВДОВА. Нет, то, что Игоря рано или поздно бы застрелили. Ровно как и вас. Вас всех тоже застрелят. Рано или поздно. В это я могу поверить... Я не могу поверить в то, что вы притащили его сюда. Без головы притащили.
СТЕПАН. Нет, ну так-то голова есть. Чуть-чуть.
ВДОВА. Серьезно? Я Игоря семь лет знала. И я знала его голову. Так что не стоит мне тут рассказывать, что вы притащили его с головой.
СТЕПАН. Мы притащили все, что было. Хватит на нас наезжать. Мы же из добрых побуждений.
ВДОВА. Из добрых побуждений Игоря нужно было закопать. Он бандит. И с бандитами можно так делать. Или кремировать.
МАКСИМ. (Юрьичу) Я же говорил.
ЮРЬИЧ. Ты должна была знать.
ВДОВА. Да ничего я не должна была знать.
СТЕПАН. А про деньги ты не хочешь ей сказать? Тут же хорошая сумма.
ВДОВА. Хорошая сумма? Его же застрелили. Половина головы нет.
Все молчат. Юрьич кивает. Притаскивает еще сумку, но поменьше.
ЮРЬИЧ. Это из моей части.
Вдова смотрит на сумку.
Думает.
ВДОВА. И что мне нужно будет сказать?
ЮРЬИЧ. Сказать, что он застрелился.
ВДОВА. Игорь бы никогда не застрелился.
СТЕПАН. Только теперь у него нет пол башки. Так что какая разница. Плюс-минус застрелился.
ВДОВА. А из чего, хоть, застрелился?
Все смотрят на Леху, Леха протягивают пистолет. Она его рассматривает потому резко целится в Степана.
СТЕПАН. Оу, поосторожнее надо быть. Мы понимаем, что Игоря нет и все такое.
ЮРЬИЧ. Да какая разница. Леха все-равно его разрядил. Ведь так, Леха?
ЛЕХА. Ну да, так.
Вдова стреляет в Степана. Тот падает. Море крови.
Перепуганный Леха выпускает всю обойму во Вдову.
МАКСИМ. Ну нихуя себе.
ЛЕХА. Да, интересно Игорек, получается, застрелился.
МАКСИМ. И что теперь делать?
ЮРЬИЧ. Ты чем вообще думал? (орет на Леху) Тебя же попросили разрядить.
ЛЕХА. Да я забыл как-то. Не до этого было. Если, честно, мы же в перестрелку попали и Игорька застрелили. На меня это морально повлияло.
ЮРЬИЧ. А теперь еще и, блядь, на Степана это морально повлияло!
МАКСИМ. Да, уж точно. Степан мертвее мертвого. Не так, конечно как Игорек. Пол башки ему не снесли. Но, все-равно, мертвее мертвого.
ЛЕХА. Так-то Степан подпездывал много. Так что ничего удивительно.
ЮРЬИЧ. Да подпиздуном был, подпиздуном и погибнул.
МАКСИМ. Я же говорил, что будет все, как в истории про павлина.
ЮРЬИЧ. Какой еще на хрен истории про павлина?
МАКСИМ. Давай я сейчас тебе не буду рассказывать историю про красного павлина. Не подходящий момент. И что мы теперь делать-то будем?