— Да, отец, — грустно кивнул я, вяло размешивая остатки еды по тарелке, — знаешь, а я ведь почти не помню уже, как она выглядит. Только голос иногда снится. В такие ночи мне не хочется просыпаться.
— За Эстер! — отец поднял бокал с домашним вином и мы чокнулись.
Позже, когда я мыл посуду на кухне, в гостиной раздалась телефонная трель, и я удивлённо посмотрел на часы. Пол-одиннадцатого, кто может звонить в такой час? Быстро вытерев руки о полотенце, я вышел из кухни и прошёл в гостиную, там отец уже успел взять трубку и с кем-то разговаривал:
— Да, сэр, одну минуточку, — в голосе отца прозвучали несвойственные ему заискивающие нотки, а сам он выглядел весьма встревоженным. Посмотрев на меня, он убрал трубку от своего уха и протянул её мне, сказал лишь одно, — тебя сэр Логан.
Нервно сглотнув, я взял телефон из его рук и прежде чем ответить, мгновение разглядывал трубку, вдруг ставшей холодной и опасной змеёй.
— Здравствуйте, сэр Логан, — вежливым голосом поздоровался я.
— Здравствуй, мой юный друг, — голос Логана искрился светской любезностью, — ты ещё не забыл меня?
— Нет, сэр, — я смотрел прямо на отца, застывшего напротив меня. Он стоял, скрестив руки и чуть наклонив голову вперед. Его взгляд, крайне обеспокоенный, неотрывно следил за мной. — Я вас не забыл.
— Хорошо, — негромко хмыкнув, ответил он, — а то уж было я решил, что ты задумал полностью игнорировать меня.
— Как можно, сэр! — я придал своему голосу лёгкую степень вежливой укоризны и отрицательно покачал головой, видя недоумённый вопрос в глазах отца.
— Это радует, парень, — рассмеялся он, — ещё не принял своё решение?
«Да, чёрт побери, принял — держаться от тебя как можно дальше!» — мысленно ответил я, однако вслух произнёс совершенно иное.
— Признаться честно, я всё ещё в раздумьях, сэр. Передо мной стоит непростой выбор, — я тихо кашлянул и повернулся к отцу спиной, чтобы не видеть упрёк в его глазах.
— Надеюсь, что причина стоящая, раз ты так долго думаешь, — с нажимом проговорил он, — и я также надеюсь, что ты примешь верное решение.
В голове пронёсся вихрь самых разных мыслей, стержнем которых была Мария. А также понимание, что этот аристократ как-то обо всём догадался. Боже, неужели наши отношения так очевидны, что их видят все, кроме родителей Марии?
— В любом случае, я вас об этом обязательно оповещу, — учтиво ответил я.
— Ну смотри, Давид, я ловлю тебя на слове! — сказал мужчина, а затем связь прервалась.
Я недоумённо посмотрел на трубку. Он что, повесил её, толком не попрощавшись? Что происходит в голове у этого человека? А главное, что ему от меня нужно?
— О чём вы говорили? — взволнованно спросил отец, вставая передо мной и обхватывая мои плечи.
— Он просто напомнил мне о сроках, вот и всё, отец, — ответил я, кладя трубку на место. — По правде сказать, я и сам не понял, почему он позвонил и чего хотел.
— Думай сын, хорошенько думай! — повышенным голосом проговорил отец. — И пойми, наконец, что на кону — твоё будущее, не её!
Боже, как мне хотелось сейчас со всей силой ударить по столу и закричать во весь голос: «Довольно! Хватит отец мной помыкать, у меня есть своя голова на плечах! Я сам решу, что мне делать и какое принять решение!» — но, увы, я не мог так поступить с ним. Не мог причинить боль, зная, что скоро мы расстанемся навсегда. Поэтому я лишь тихо склонил голову вниз и спокойно ответил ему:
— Отец, не нужно изводить себя и меня. Завтра я встречусь с Марией, и мы вместе всё решим. Хорошо?
— Делай, как знаешь, — устало махнув рукой, ответил он, а затем спросил, — уберёшь за нами?
— Кто не готовил, тот моет посуду, — с улыбкой вспомнил я нашу семейную поговорку.
— Ну да, — он слабо кивнул, — спокойной ночи, сын!
— Спокойной, отец.
Так закончилась последний спокойный вечер в Лондоне.
В пятницу, тринадцатого числа, утром я проводил отца на работу в последний раз. Наверное, это было самым тяжёлым испытанием для меня — не дать волю чувствам. На прощание, я крепко обнял его, вдыхая такой родной запах папы — запах защищённости и дома. Как только я закрыл за ним дверь, я закрыл и очередную страничку своей жизни. Теперь я больше не ребенок, не подросток, не юноша. Теперь я молодой мужчина, который через пару часов возьмёт на себя ответственность за любимую девушку. С этого момента моя жизнь будет полностью зависеть от меня и от моих решений. Боже, храни меня и Марию, пусть мои решения не окажутся ошибочными.