– Все еще хочешь услышать мой совет? – мягко спросил Хасим, глядя на их переплетенные пальцы.
Она кивнула, и в глазах у нее заблестели слезы.
– Мы можем остаться здесь. Тут не так уж плохо. Жить под деревьями здорово, и никого не атакуют Красные рыцари. Мы можем разжечь костер, погреться возле него, а дальше поглядим, что будет. А Каменный Пес будет нашим слугой.
Бронвин знала: она не сможет здесь остаться. Но сейчас, рядом с Аль-Хасимом, ей очень хотелось, чтобы все получилось именно так. Чтобы ответственность, лежавшая на ней, перешла на кого-то другого, чтобы война никогда не настигла раненов и ей никогда не пришлось бы оставить Ро Канарн.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнес Хасим, нежно ее целуя. – Мысленно ты кричишь на весь мир. В Каресии мы называем это «бороться с песком».
– Ты читаешь мои мысли?
– Ты такая ласковая, только когда чувствуешь себя жалкой и никчемной, – ответил он, чуть отстраняясь.
Внезапно Бронвин стало стыдно. Хасим прав – она его просто использует. Возможно, они используют друг друга. Прошла всего секунда, и реальность вновь обрушилась на нее. Они были посреди заснеженного леса, и им все так же грозила опасность.
– Так что же нам делать? – снова спросила Бронвин.
– Узнаю свою девочку. – Каресианец усмехнулся. – Думаю, нам стоит подождать. Когда соберутся вожди других племен?
– Они ничего мне не говорят, – ответила девушка. – Но лучше бы им собраться побыстрее. Однако у Двусердечного такой вид, будто у него в запасе все время мира. С тех пор как я тут появилась, я не видела, чтобы он прекращал курить свою трубку.
– Это грибы с древа рованоко, – пояснил Хасим. – Гораздо лучше, чем каресианский радужный дым, да еще и бесплатные.
– Но они не останавливают время! – заявила она, возмущенно глядя на него.
– Ну сколько у нас времени, зависит от Фэллона из Лейта. Если эти носители деревянных мечей не пойдут на юг, тогда он, скорее всего, умрет, а рыцари сожгут дотла Лунный лес. Все просто.
– Как ты замечательно расписал ситуацию.
– Забавно, тебе не кажется? Мы с тобой хотим убедить раненов, что рыцари ро угрожают их землям. И, похоже, мы занимаемся этим с самого Ро Хейла. Каресианец и ро… кто бы мог подумать?
– Как думаешь, они нас послушают? – устало спросила она.
Из-за деревьев послышалось рычание пса. Добродушный вернулся бесшумно, и Бронвин вздрогнула от неожиданности. Он снова издал низкий, рокочущий звук и просунул морду между ними.
– Что тебе, собачка? – спросил Хасим, нерешительно его погладив.
Добродушный вдруг облизал ему лицо. Каресианец слишком напугался – и даже не пытался сопротивляться, а потом застонал и поморщился. Бронвин рассмеялась и потянула от него пса.
– Он хочет, чтобы мы пошли следом, – сказала она.
Он вытер обслюнявленное лицо подолом плаща.
– С какого перепугу ты это решила?
– Следи за языком, человек из страны солнца, – улыбнулась она в ответ.
Священное древо рованоко росло на большой открытой поляне – будто в заснеженном амфитеатре, расположенном в бывшем русле реки и окруженном дубами поменьше. Само дерево впечатляло – огромный белый ствол с кроной из переплетенных ветвей, покрытых снегом и льдом. Подножие ствола окружали деревянные мостки, предназначенные для сбора сока и ветвей, которые дерево пожелает отдать. Галлюциногенные грибы свисали с ветвей большими гроздьями, в каждой грозди росло не меньше сотни грибов. Священное древо считалось центром местной культуры и давало людям почти все, в чем они нуждались.
День проходил довольно интересно. Уединение Бронвин и Хасима быстро нарушили вожди соседних племен, когда начали прибывать на собрание, – злые, бородатые, татуированные и вооруженные до зубов, с десятками воинов для поддержки. На приглашения, разосланные Двусердечным, отозвались главы пяти племен, но, пока не раздался приказ заткнуться, они интересовались больше взаимной перепалкой, чем Федериком или Бронвин.
Мудрые женщины и мужчины – служители Потрясателя Земли – выглядели более торжественно. Их привел на собрание Баррон Друг Ворона. Они с благоговением призывали духов земли и камня, чтобы те благословили собрание. Наконец они воззвали к самому Потрясателю Земли. Они просили Рованоко защитить их леса, их семьи и образ жизни. Они нараспев читали свои молитвы, и у нескольких особо набожных раненов на глаза навернулись слезы.
Когда с религиозной частью было покончено, Федерик Двусердечный и его накуренные собратья вернулись к своему бесцельному времяпрепровождению, а вожди остальных кланов продолжили переругиваться. Бронвин скоро выяснила, что Магнар Каменнокожий несколько лет назад убил сына Тина Обожженного и отец до сих пор жаждал мести. Вызовы на бой гремели и от других воинов.