Наемник сел, но, решив, что сейчас не время рассиживаться, опять вскочил.
— Завтра к ночи отправляемся в путь. Так что не напиваться, — предупредил он и поднял кружку. — За войско!
Все дружно осушили кружки.
— Что ж, поскольку я у себя в палатке, мне надо бы вздремнуть, — намекнул молодой человек.
Один за другим командиры выбрались из–под навеса, в палатке капитана остались лишь Майкл и Изюминка, на лицах которых читалось, что каждый из них ждет, когда другой выйдет первым. Наконец бывший оруженосец не выдержал:
— Милорд, могу я вам помочь? Кажется, я еще не привык к своей новой роли.
И он тихо засмеялся.
— А мне кажется, у тебя уже есть неплохая пара золотых шпор и завтра утром они должны красоваться на сапогах, — ответил капитан, хлопая парня по плечу. — Просто отправь ко мне Тоби.
— Благодарю, — улыбался Майкл, — я…
Командир нетерпеливо махнул рукой, и юноша удалился.
В палатке осталась Изюминка.
— Спокойной ночи, Изюминка, — пожелал он, уворачиваясь от объятий, — спокойной ночи.
Девушка уперла руки в бока:
— Я нужна тебе.
Капитан отрицательно помотал головой.
— Я не собираюсь с тобой нянчиться. — Она кокетливо улыбнулась.
— Изюминка, спокойной ночи.
Та насупилась.
— Я только что произвел тебя в рыцари, не разыгрывай оскорбленную невинность.
Даже пьяный, капитан чувствовал, что его отказ задел молодую женщину. Он поднял налившуюся тяжестью руку.
— Подожди, — произнес наемник, отодвинул занавеску у кровати, порылся в вещах и извлек оттуда еще одну пару шпор. Золотые, полученные им от матери. Он ни разу не надевал их.
И обратился к ней:
— Вот, возьми.
Изюминка протянула руку и приняла шпоры. И только взяв, поняла, из чего они сделаны.
— Ой! Милорд!..
— А теперь брысь отсюда.
Она вздохнула и выбралась из палатки, задев бедром входившего Тоби. Тот молча помог капитану снять одежду и снаряжение.
— Сколько тебе лет, Тоби? — спросил Красный Рыцарь.
— Почти двенадцать, милорд. А может, тринадцать.
Капитан улегся на чистые простыни.
— Хочешь пойти ко мне оруженосцем?
Парень рассыпался в благодарностях за оказанную честь и клятвах в вечной верности. С трудом вытерпев обрушившийся на него поток чувств, командир жестом приказал Тоби оставить его одного. Стоило ему прилечь, как перед глазами все завертелось. Капитан опустил ноги на пол. Поняв, что попытка заснуть — бесполезное занятие, он поднялся и выпил несколько глотков воды.
Вновь разболелась голова.
Так он и простоял всю ночную вахту возле таза с водой. Глядя во тьму.
Все происходящее в мире приобрело мрачный оттенок.
«Сначала ты кого–то любишь, затем от тебя начинают требовать стольких усилий и энергии, что в конце концов ты от любви устаешь», — произнес внутри него голос.
Красный Рыцарь тяжело вздохнул, опять улегся в кровать и наконец уснул.
Часовня выглядела великолепно, богато украшенная в честь события, на котором присутствовали король, королева, приор и около тысячи дворян. Другими словами, здесь собралась вся высшая знать королевства.
Для всех, правда, места не хватило. Часовня была рассчитана на шестьдесят монахинь, стольких же послушниц и, может, сумела бы вместить еще около ста прихожан.
Все равно было решено провести службу внутри, но пускали на нее далеко не каждого. Большинство людей осталось снаружи, там же и причащали. Все проходило спокойно; в воздухе, несмотря на важность и серьезность события, витало ощущение праздника. Внутренний двор был забит до отказа, благородные господа в бархатных плащах делили его с простолюдинами.
Приор и новая настоятельница тщательно отобрали тех, кого пропустили в часовню. Внутрь прошли лишь высокороднейшие представители знати. На тронах восседали король с королевой. По правую руку от короля стоял капталь де Рут, рядом с королевой расположились леди Альмспенд и леди Мэри. Около графа Приграничья стоял лорд Э, возле графа Тоубрея находился сэр Алкей, посол императора Базилия. Рядом с ним встал капитан.
Приор прочитал заупокойную мессу, после чего зажгли тысячу восковых свечей.
В часовне стало невыносимо жарко.
Во внутреннем дворе в четыре ряда стояли в полном облачении люди капитана. По странной прихоти приора рядом с ними выстроились выжившие рыцари ордена, одетые в черное. Вместе с другими женщинами стояла Мэг. Ее дом был полностью разрушен, а судья Джон сделал швее предложение.