Я впервые видела каток так близко. Одна лишь мысль о том, что мне предстоит туда выйти в обуви на тонком лезвии, вызывала дрожь в коленках, а живот стягивало в тугой узел. Страшно ли упасть и что-нибудь сломать? Да! Страшно ли, что мне случайно проедут по рукам и отрежут пальцы? Конечно! Страшно ли облажаться перед всеми этими умельцами, уверенно лавирующими между мирно катающимися, и перед исполняющими вращения и прыжки фигуристами? Несомненно! Но ведь нужно преодолевать страхи, верно? Любимые и самые удобные на свете ботинки отправились в ячейку хранения у тётушки с копной седых кудряшек и доброй улыбкой, которая несколько минут назад выдавала подруге обувку для самоуничтожения, и мы поковыляли на лёд. Мрак Первородный! Это хуже, чем высокие каблуки — даже колени не разогнуть!
Лиз уверенно оттолкнулась зубчатым носком и сразу без колебаний покатилась вперёд. Невесомо и плавно. Словно птица, разрезающая ветер острым крылом. Она сделала это так непринуждённо, что я без сомнений рванула за ней, уверовав в свои силы и в простоту процесса катания, но… Нога тут же поехала куда-то в сторону, и руки судорожно вцепилась в бортик, едва успев уберечь от падения. Сердце упало в пятки и не спешило возвращаться обратно. Перед глазами пролетели три последние жизни. По крайней мере, так показалось. Подруга захихикала и ловкой рыбкой подплыла поближе.
— Ты что, первый раз? — она удивлённо улыбнулась.
Я лишь смущённо кивнула, на что девушка мягко взяла меня за руку, помогла восстановить равновесие и стала объяснять как нужно двигаться. Первые шаги были робкими и неуклюжими, но с каждой следующей попыткой получалось всё лучше и лучше. Я и не заметила, как сердце наполнила искренняя, как в детстве, радость и гордость за себя, улыбка не сходила с лица, а люди вокруг вообще перестали существовать. Даже бойкая праздничная мелодия с площади, казалось, утихла. Вскоре я и вовсе отстала от бортика и смогла не спеша катиться рядом с подругой самостоятельно. И я ещё не хотела идти сюда! Да теперь каждый день будем кататься, пока не кончатся праздники! Я точно научусь так же уверенно себя чувствовать на льду, как Лиз. Или даже как безбашенные парни, молнией проносящиеся мимо!
— Про тебя Макс спрашивал, хотел приехать к нам на каникулы, представляешь? Пришлось отговаривать этого барана упёртого. Он даже начал эстонский учить. И денег накопил. И на билет, и на проживание, и даже хостел пробил рядом с универом, про который я ему наплела. Жесть! — Лиз ловко скользила по льду вокруг меня, пока я в очередной раз боролась со своими ногами и коньками. — Ты ему так понравилась, что он уже и бабулю достал расспросами. Ами, ты меня слушаешь вообще?
Едва не упала, но вовремя сумела поймать баланс. Как хорошо, что мы в другом мире, а не в Эстонии. Это был бы провал…
— Ты уверена, что дело во мне, а не в тебе, например? Может, он к тебе хочет приехать, ну, или Эстонию эту вашу посмотреть, — возразила я запыхавшимся голосом. — Вы ведь лучшие друзья с детства. И он говорил, что планирует путешествовать в будущем.
— Издеваешься? Я для него вообще уже перестала существовать, даже немного ревную! И откуда в тебе столько пессимизма? — девушка выразительно фыркнула. — Как по мне, так очевидно, что он втюхался в тебя по уши. И, если и едет к кому, то уж явно не ко мне, Амадея.
— Ну, знаешь, после твоих советов и практик, думала он вообще захочет стереть меня из памяти.
Мы остановились у бортика, чтобы немного отдохнуть. Ноги гудели.
— Та-а-ак! И чего я не знаю, дорогая моя подружка? — недовольные зелёные глаза буравили во мне дыру.
— Я его поцеловала, — сипло выдавила из себя под гнётом осуждающего взгляда.
— Ого! И ты молчала⁈ — Лиз взвизгнула на весь каток, привлекая ненужное внимание. — Неужели он так плохо целуется? — добавила уже тише, почти шёпотом, скривив лицо.
— Нет! Он всё делал хорошо. Наверное… А я… Я была ужасна, Лиз. Это кошмар! Мне до сих пор стыдно. — Внутри всё сжалось в неприятный комок. — Зачем я вообще тебя послушала и полезла к нему первая…
Казалось, я снова почувствовала солёный привкус и неприятную влагу вокруг рта. А ведь только отделалась от противных воспоминаний.
— Ой! Если бы всё было так ужасно, Ами, он бы не порывался к тебе приехать и не выносил бы всем мозг Лизиной подругой из Эстонии, — Лиз не теряла свой живой оптимизм. — Он же чуть ли не весь город на уши поднял, понимаешь? В меня бы кто так влюбился, я была бы самой счастливой! Неужели он тебе совсем не понравился? Дело в этом, да? — не унималась она.