— А завтрак… — только и успела промямлить им вслед, но никто меня уже не услышал.
Лёд под ногами мягко сверкал, слегка отсвечивая от лезвий коньков. Лиз, оставив меня на попечение друга, вырвалась вперёд в свободное плаванье, а Макс виртуозно кружил вокруг меня, демонстрируя удивительное мастерство. Он скользил будто не касаясь льда, быстро и чётко переставляя ноги, резко разворачивался, легко меняя направление, то вмиг разгонялся, то мгновенно тормозил, осыпая каток ледяной крошкой. Я же не спеша перебирала ножками, стараясь не терять равновесие, и мерно ползла по катку. Конечно, Максим предлагал и за руку с ним катиться, и учить меня, и катать, толкая в спину. Но пришлось ему отказать — я хотела справиться самостоятельно. А сама тайком подсматривала за его движениями и пыталась повторять. Вдруг в спину прилетел сильный толчок. Сердце пропустило несколько ударов, но я успела лишь испугаться. Падения, к которому уже была готова, не произошло. Моя неуклюжая туша застыла в крепких объятиях. Нос упёрся в знакомое красное полотно, кончики белоснежных волос щекотали лицо, по спине пробежали мурашки, а тело словно застыло в мягком, тёплом и таком безопасном коконе, из которого не хотелось выбираться ни за что на свете.
— Ами, ты в порядке? — Максим подлетел сзади и перепуганно схватился за мою талию.
— Вы бы лучше следили за леди Лонж, чтобы не приходилось за неё тревожиться, — холодным тоном осадил Максима Шейдан, ловко увернув меня от рук парня. — Мало толку от Ваших виражей, если не можете уберечь леди от падения.
— Я-то смотрю, у тебя глаза и спереди, и сзади, — огрызнулся Максим. — Катаешься? Катайся дальше! Хмырь… И девушку отпусти!
— Хмырь? — вскинул бровь мистраль.
Блондин всё же ухватил меня за локоть и потянул к себе. Незримый барьер лопнул, пропустив морозный ветер к телу. Спаситель неохотно расцепил кольцо рук, слегка задержав их на плечах, и перевёл нечитаемый взгляд на Макса. И тот ответил. Не с благодарностью. Дерзким, вызывающим, хищным взором. Казалось, резко похолодало. Шейдан тактично, но сухо склонил голову и нырнул в общий поток, сливаясь с толпой.
— Макс, подожди здесь. Шейдан! — окликнула парня, но тот не услышал. — Шейдан Астор!
Хватаясь за бортик, пыталась догнать мистраля, едва не падая на каждом шагу. Еле дозвалась, но он всё же остановился, вопросительно заглянув в глаза.
— Прости. Это было некрасиво…
— Разве ты должна просить прощения? Не ты была со мной груба, — сухо ответил Астор.
— Но стыдно перед тобой мне. Да и он вряд ли захочет извиняться.
— Я и не жду. Мне всё равно неведомо значение этого слова. Если это всё — я продолжу кататься, с твоего позволения.
От его холодного тона стало больно. Я надеялась… А на что я вообще надеялась? Почему мне хотелось, чтобы он относился ко мне теплее? Становиться очередной помешанной поклонницей и искать его расположения я не собиралась. Но эта отчуждённость… К тому же он помог мне уже очередной раз и заслуживал нормального обращения и благодарности.
— Подожди! — выпалила, едва успев подавить стремление схватить Шейдана за руку. — Спасибо за помощь и… Вот, возьми, — выудила подвеску из кармана и протянула ему. — Это неравноценно моему подарку.
Он продолжал смотреть на меня внимательно, испытующе, будто пытался найти в моём лице ответ на известный только ему одному вопрос.
— Действительно, за такой чудесный шарф мог бы и лучше постараться. В следующий раз я исправлюсь, даю слово, — уголки его губ приподнялись, а в глазах блеснула лукавая искорка. — Сильно захочешь вернуть — догонишь.
Астор сорвался с места, оставив меня одну в полной растерянности. Он ведь прекрасно понимал, что я никогда в жизни за ним не угонюсь. Что за игру он затеял, тьма его побери?
9
Яркие палатки, обтянутые красными, зелёными и золотистыми полотнами, протягивались в два ряда полукругом, сверкая под лучами зимнего солнца. Над головами трепетали на ветру разноцветные флажки и фонарики, словно сияющие звёзды, спустившиеся на землю. Пряный аромат специй для выпечки и глинтвейна куполом накрыл всю ярмарку, даря посетителям ощущение уюта и тепла. Этот волшебный запах, смешиваясь с морозной свежестью, поддерживал новогоднюю атмосферу, наполняя её особенным смыслом и радостью ожидания. Доброжелательные улыбчивые торговцы выкрикивали пожелания и завлекали народ, нахваливая свой товар. Их голоса сливались в мелодичный хор и перебивали неумолкающий шум толпы, окруживший площадь со всех сторон. Под многочисленными ногами прохожих хрустел снег, рассыпаясь по дорожке комками. Мы с ребятами столпились у долгожданной палатки с украшениями и прочими безделицами, охваченные сладким чувством предвкушения. Макс гордо стоял в стороне, делая вид, что ему неинтересно. Но на самом деле, его внимательные глаза то и дело искоса поглядывали на наполненные сувенирами лотки, выдавая скрытый интерес. Лиз с задорным блеском в глазах перебирала в небольших шкатулках колечки из натуральных камней и миниатюрные подвески на браслет. Её руки будто сами искали что-то особенное среди прочих побрякушек. Меня же больше интересовали необычные подвески на пояс. Маленькие резные деревянные фигурки на кожаных шнурках выглядели особенно мило, выполненные в небрежной минималистичной технике. Мой взгляд зацепился за одну единственную белую птичку, что сиротливо лежала в стороне на самом краю полотна, словно потерявшаяся в этой ярмарочной суете. Она была такой хрупкой и невесомой, и в её простоте скрывалась особая прелесть. Я не могла отвести от неё взгляда.