Нервно скривилась от неприятных воспоминаний и поскорее отогнала мысли о доме. А чтобы они снова не овладевали моим вниманием, стала вспоминать первое путешествие на Землю на осенних каникулах. Лорд-ректор, многоуважаемый Алан Ровенси, не желал подписывать разрешение на посещение мной немагического мира, опасаясь нарушения тайны существования множества магических миров. Почему эта тайна распространялась только на Землю — загадка. Но Лиз его в итоге уломала, поклявшись, что неприятностей не будет. Даже набросала ему подробный план легенды, которая стала бы моим прикрытием на Земле. И лорд Ровенси смягчился, поставил печать и пожелал приятного путешествия, не забыв пригрозить серьёзными проблемами, если что-то пойдёт не так. Убеждать он умел.
Почти подошла наша очередь к порталу. Я чувствовала, как нарастало волнение с каждой секундой. Напряжение заполняло пространство вокруг. Один из стражей, с резкими чертами лица и проницательным взглядом, взял у Лиз листок с координатами и мой пропуск, а затем пристально уставился на документы, внимательно их изучая. Он начал вырисовывать в воздухе символы. Пальцы мужчины выводили витиеватый узор, оставляя за собой мерцающий след, следом вплетались звуки заклинания, эхом доносящиеся до самого сознания. Размеренный и уверенный голос заглушил все прочие звуки.
Тем временем другой страж уже завершал свою часть работы, направляя такую же печать на кольцо портала. Огромное полупрозрачное туманное марево, обрамлённое переплетёнными ветвями двух величественных деревьев, вздрогнуло и окрасилось в ярко-оранжевый цвет. Оно переливалось, как поверхность воды на закате, отражая невидимые тайны мира, который ждал за границей. Близнецы с третьего курса боевого факультета, что стояли перед нами, быстро шагнули в портал, и в тот же миг поверхность успокоилась и потеряла цвет, как будто кто-то резко выключил свет.
В этот момент коленки затряслись, накатило дичайшее волнение, такое же, как и при первом в моей жизни перемещении — в академию. Предвкушение свернулось в животе болезненным узлом, а в горле застрял ком. Наша печать окрасила портал в нежно-голубой, и вдруг Лиз, схватив за руку, рывком затащила меня внутрь. Я почувствовала, как её ладонь дрожала, и крепко сжала пальцы, чтобы случайно не отпустить руку подруги. Тело охватила прохлада, как будто мы вошли в ледяной океан. Голова закружилась, глаза закрылись, и меня окутала тьма, смешивающаяся с пронзительными вспышками. Я чувствовала, как нас буквально несёт в невесомом потоке времени и пространства.
Мы оказались в тёмной и очень тесной каморке. Я хотела было спросить, точно ли мы попали куда нужно, но подруга сразу приложила палец к моим губам. Молчать, так молчать. Её мир — её правила. Лиз тихонько шагнула к двери, приложила ухо и прислушалась. В тишине по ту сторону донёсся приглушённый шорох, который пробудил в моём сердце очередной прилив волнения.
— Что это вы тут как мыши сидите, а?
Пожилая женщина с копной седых волос резко распахнула дверь и уставилась на нас.
— Бабуль! Привет! А мы тут как раз вот переместились, — весело затарахтела подруга и бросилась обнимать старушку.
Я же робко протиснулась между ними и дверью, и застыла, в неловкости рассматривая мелкие цветочки на обоях.
— Да вижу-вижу! Слышала. — Женщина улыбнулась. — Познакомишь? — спросила она и перевела взгляд на меня.
— Ах, да. Конечно. Бабуль, это Амадея Лонж — моя соседка по комнате и лучшая подруга. Ами, это моя любимая бабулечка Стефания Аркадьевна.
— Очень приятно, — пробормотала, неловко присев в реверансе. — Лиз много о Вас рассказывала.