Санитары «скорой помощи» действовали быстро и умело. Нашейный воротник, предохраняющий от дальнейших травм, был закреплен вокруг шеи пострадавшего и, прежде чем вкатить в машину, его уложили на доску. Сломанные лодыжки взяли в лубки из твердого картона. Глядя на них, санитар покачал головой. По-видимому, сложные переломы обеих ног. По часам лейтенанта на всю процедуру ушло шесть минут, и он поднялся в машину «скорой помощи», оставив трех полицейских заниматься всем остальным на месте происшествия.
– Насколько тяжело он пострадал?
– Возможно, проломлен череп. Он потерял много крови. Как это случилось?
– Вышел на мостовую прямо под колеса машины, не посмотрев по сторонам.
– Идиот, – заметил санитар. – Будто у нас и без него нет работы.
– Он выживет?
– Все зависит от характера черепной травмы. – Санитар пожал плечами. – Теперь им займутся хирурги. Вам известно его имя? Мне нужно заполнить бланк.
– Зигфрид Баум, Кайзерштрассе семнадцать, район Алтона, Гамбург.
– Через четыре минуты будем в приемном покое. – Санитар сосчитал пульс и сделал пометку. – Он не похож на еврея.
– Осторожнее с такими выражениями, – предостерег лейтенант.
– У меня жена – еврейка. У него быстро падает кровяное давление. – Санитар подумал было о том, чтобы начать внутривенное вливание, но решил не делать этого. Пусть это решение принимают хирурги.
– Ганс, ты сообщил по радио о нашем приезде?
– Да. Они готовы принять нас и знают о состоянии пострадавшего, – ответил водитель. – Кто сегодня дежурит, Зиглер?
– Надеюсь.
Водитель круто повернул налево, не выключая сирены, расчищающей им дорогу в потоке транспорта. Спустя минуту он остановил «мерседес» и подал машину задним ходом к дверям приемного покоя. Там их приезда ждали врач и два санитара.
Немецкие больницы отличаются своей высокой оперативностью. Не прошло и десяти минут, как пострадавший, ставший теперь пациентом, прошел первоначальную подготовку: ему ввели трубку в дыхательное горло, начали внутривенное вливание крови – IV группа, резус положительный – и противошокового средства, и сразу после этого ввезли каталку в отделение нейрохирургии для немедленной операции, которую будет вести профессор Антон Зиглер. Лейтенанту пришлось остаться в приемном покое вместе с врачом-регистратором.
– Так кто он такой? – спросил молодой доктор. Полицейский сообщил имеющиеся у него сведения.
– Немец?
– Что тут удивительного? – поднял брови лейтенант.
– Когда к нам поступило первое сообщение, передали, что вы будете сопровождать пострадавшего. Я решил, что это необычный, так сказать, случай, словно пострадал иностранец.
– За рулем автомобиля, сбившего его, сидела француженка.
– А-а, тогда понятно. Я принял его за иностранца.
– Почему?
– Когда я вводил ему трубку в дыхательное горло, обратил внимание на зубы. У него там несколько коронок из нержавеющей стали – очень небрежная работа.
– Может быть, он прибыл к нам из Восточной зоны, – предположил лейтенант. Врач поморщился.
– Зубы делал ему не немецкий врач. Даже сапожник справился бы с работой лучше. – Он принялся быстро заполнять бланк приема пострадавшего.
– Что вы хотите этим сказать?
– У него плохие зубы. Странно. Он в отличной физической форме, великолепное тело. Хорошо одет. Еврей. А вот зубы лечили ему очень плохо. – Доктор выпрямился. – Конечно, у нас здесь происходит много необычного.
– Где его личные вещи и одежда? – Лейтенант был любопытен от природы – одна из причин, по которой он стал полицейским после службы в бундесвере. Доктор проводил лейтенанта в комнату, где были сложены личные вещи пострадавшего и составлен их список для передачи на хранение в кладовую больницы.
Они увидели, что одежда аккуратно уложена одним из служащих приемного покоя, причем пиджак и рубашка лежат отдельно, чтобы кровь с них не испачкала остальное. Разменная мелочь, связка ключей и большой конверт при составлении списка были отложены в сторону. Санитар заполнял соответствующий бланк, перечисляя все найденное у пострадавшего.
Лейтенант взял большой конверт из плотной бумаги. Его отправили из Штутгарта вчера вечером. Наклеено несколько почтовых марок. Повинуясь внезапному побуждению, полицейский достал перочинный нож и вскрыл конверт. Ни доктор, ни санитар не возражали. В конце концов это лейтенант полиции.
Внутри конверта находились еще три – один побольше и два маленьких. Сначала лейтенант вскрыл тот, что был побольше, и достал находящиеся внутри бумаги. На листе он увидел схему. В ней не было ничего особенного, пока полицейский не заметил, что это фотокопия какого-то документа германской армии с пометкой «Секретно» в правом верхнем углу. Затем он обратил внимание на название – Ламмерсдорф. В руках полицейского находился план центра связи НАТО, расположенного меньше чем в тридцати километрах от того места, где они сейчас были. Лейтенант полиции был капитаном запаса германской армии и проходил службу в контрразведке. Кто же этот Зигфрид Баум? Он вскрыл остальные конверты, затем подошел к телефону.
Транспортный реактивный самолет прибыл точно по расписанию. Когда Тоуленд вышел из грузового люка, его приветствовал легкий прохладный бриз с моря. У самолета стояли два матроса, которые принимали прибывших на базу. Тоуленда направили к стоящему в сотне ярдов вертолету с уже вращающимся несущим винтом. Вместе с четырьмя другими офицерами он быстро пошел к нему. Через четыре минуты вертолет поднялся в воздух, так что первое пребывание Тоуленда в Испании длилось ровно одиннадцать минут. Никто из прибывших офицеров не пытался разговорить друг с другом. Тоуленд посмотрел в маленький иллюминатор рядом в креслом. Они находились на противолодочном вертолете «Си кинг» над голубой поверхностью моря, направляясь, судя по всему, к юго-западу. Старший экипажа был одновременно специалистом по гидролокации и сейчас сидел у своего оборудования, проводя какой-то тест. Внутренние стенки вертолета были голым металлом. В хвостовой части находились акустические буи, а гидролокационный датчик, получающий сигналы от них, был расположен в своем отсеке на палубе. Изнутри казалось, что вертолет почти до отказа заполнен вооружением и сенсорными приборами. Прошло полчаса полета, и машина начала снижаться. Еще через две минуты они совершили посадку на палубе авианосца «Нимиц».
Летная палуба авианосца была раскаленной и шумной. Сильно пахло горючим. Матрос из палубной команды жестом направил их к трапу, выходящему на узкий мостик с перилами вокруг нижней палубы и дальше в коридор под ней. Здесь работал кондиционер и было относительно тихо по сравнению с летной палубой над головой.
– Капитан-лейтенант Тоуленд, сэр? – обратился к нему писарь.
– Да.
– Прошу вас следовать за мной, сэр. Тоуленд последовал за матросом через лабиринт коридоров, и тот указал наконец на открытую дверь.
– Вы, должно быть, Тоуленд, – поднял голову усталый офицер.
– Должно быть – если только смена часовых поясов как-то не повлияла на это.
– Начать с хороших новостей или с плохих?
– С плохих.
– Вам придется спать посменно с другими офицерами. На борту недостаточно коек для сотрудников разведывательного управления. Впрочем, это вряд ли имеет значение. Я не спал уже трое суток – это одна из причин, по которой вы находитесь здесь. Хорошие новости заключаются в том, что вам прибавили еще половину нашивки. Добро пожаловать на борт «Нимица», капитан. Меня зовут Чип Беннетт. – Он вручил Тоуленду телекс. – Похоже, вы понравились командующему Атлантическим флотом. Хорошо, когда у тебя друзья в высших сферах.