Теодор приподнял подбородок и пробежался глазами по стыку на потолке. За общим хаосом и неразберихой он упустил двойную игру. Актуальным остался только вопрос: кто кого водит на поводке, и насколько тот короткий? Министерство имело довольно весомую отдачу от проделок маленькой ведьмы: за последнее время Поттер прикрыл столько преступников, сколько не видел за всю свою карьеру. Тем не менее крупные рыбы всё ещё оставались на плаву. Их бесполезно преследовать и саботировать, потому Мраксов просто уничтожили, Маркуса стёрли со всех радаров. И участие своего друга в этой вакханалии Нотт не исключал. Может, не напрямую, но Драко приложил к этому руку.
«Кэрроу?» — опустившись в гостевое кресло, Теодор поморщился, пытаясь найти взглядом зажигалку.
Судьба этого семейства отличалась. Чётко прослеживался другой почерк. А значит, на поле уже (минимум) четыре крупных игрока: Гарри и аврорат, которые за мир во всём мире; Малфой, который желает расширить власть и успокоить нервишки; Поллукс и вся сопровождающая его грязь; Неизвестный со своими личными мотивами. К какой из групп приписать Грейнджер, оставалось большим вопросом. Стоило сделать пометку «не из шайки Селвина», но чёткого понимания всё равно не было.
Нотт притянул зажигалку с рабочего стола и прокрутил её пальцами несколько раз, зависнув взглядом на какой-то эфемерной точке. Пульс начал приходить в норму, а дыхание стало ровнее и тише. Он поднялся с кресла, пытаясь окончательно сгладить свои эмоции. Ещё один стук в дверь уже не казался катастрофой.
— Да? — равнодушно ответил Теодор, доставая сигарету.
— Господин Нотт, — мягко обратилась Анжелина, юркнув в кабинет, — если я правильно поняла, вы закрыли резервный счёт?
— У нас какие-то финансовые трудности? — снимая пиджак, без особого удовольствия уточнил он.
— Нет, но…
— Тогда это не должно вас касаться, — прикуривая, Нотт бросил на неё испытующий взгляд. — Что-то ещё?
— Нет, извините, — сдавленно проговорила Джонсон, отводя глаза.
— Доставьте мне сорок фунтов красных и зелёных яблок, — лениво выдыхая дым, он перевёл взгляд на приоткрытые портьеры. — В течении часа успеете?
— Простите… Сорок? — поморщившись, уточнила она.
— Это никак не связано с нуждами ресторана, — без особого интереса процедил он. — Насколько я помню, мои личные распоряжения вы тоже должны выполнять. Разве нет?
— Да, конечно, — собравшись с мыслями, кивнула Анжелина. — Предпочтения по сортам? В ваш кабинет или…?
— В новую каморку для швабр, — зависнув на мгновение, Нотт замолчал. — Главное, чтобы они не были рыхлыми, а в остальном не так уж и принципиально. Оповестите меня, как только всё будет готово.
Она только кивнула, видимо, осознав, что лишние вопросы могут повлиять на расположение начальства ещё более негативно. Это было очень близко к истине. А потому самой разумной тратой времени до окончания дня Теодор счёл тренировку координации заклятий. Рано или поздно, но ему всё равно придётся убивать людей. По одному или пачками — не столь важно. Разумно все имеющиеся навыки поднять со дна. Кроме того, он так и не взялся за контроль секторов своей магической паутины, которая послужила причиной гибели случайного официанта. Каждая подобная ошибка на новом пути может стать последней, а смерть всё ещё не вошла в список ближайших планов на неделю.
Весь оставшийся день Нотт провёл за бесконечными попытками научиться контролировать убийственные световые потоки. Огромная пустая комната, предназначенная для нового зала, больше напоминала миску с фруктовым салатом. От запаха яблок глубоким вечером уже начало подташнивать, однако результат всё-таки был: Теодор справился с глубиной разрезов, но с чёткой координацией секторов проблема всё ещё оставалась.
«Надо будет завтра сменить фруктовую грядку на что-то менее ароматное», — очищая стены от брызг сока, подумал Теодор.
Если бы не закончившийся реквизит, он бы вряд ли завершил свою тренировку, поскольку выходить за пределы помещения совершенно не хотелось. Когда в детстве ему рассказывали, что взрослым людям нужно решать огромное количество проблем, никто не предупреждал, что друг детства может мудачить за спиной в особо крупных размерах, а юные леди умеют отключать мозг при помощи невинных взглядов исподлобья. Оценив свой внешний вид как гадко-заляпанный, Нотт даже не стал очищать одежду. Ни сил, ни желания на это не было. Его рабочий день был окончен ещё днём, а сказать, что разум просветлел и очистился от теорий заговора, Теодор всё-таки не мог. Уже на подходе к своему кабинету он почти столкнулся с Грейнджер, которая чуть в него не врезалась.
— Простите, — судорожно выдавила она, пытаясь неловко обойти его слева. — Я просто хотела оставить вам на подпись расчеты по…
— Это подождёт до завтра, — сделав шаг в сторону, равнодушно бросил он. — Я за вами зайду через пару минут. Дома мне необходимы душ и тишина.
Она только растерянно кивнула. Не глядя на неё, Теодор кожей ощущал, как Гермиона пристально его рассматривает, и слышал, каким рваным становится её дыхание. Мышца на щеке дрогнула от внутреннего дискомфорта. Он даже не мог сформулировать, что именно его так задевает. Возможно, она вся. Целиком и полностью. С головы до пят. То, как она потирает ключицы и путается пальцами в волосах; то, как подрагивает её голос; то, как трепещут ресницы, когда она, прикусывая нижнюю губу, изучает вены на его руках.
Взяв со стола пачку сигарет и пиджак, висящий на спинке кресла, Нотт замешкался. Он поймал себя на странном чувстве: то место, куда он собирался, уже нельзя было назвать его домом. Вернее, его собственным домом. Гермиона, казалось, испачкала все стены своим присутствием. Всё вокруг насквозь пропитал её запах. Маленькая лживая и наглая сучка, которая ему не нравится. Совершенно точно не нравится. Теодор был в этом уверен, когда подавал ей руку перед трансгрессией, когда открывал дверь в квартиру и даже когда принимал душ. И ему было совершенно неважно, что холодная вода уже не справляется с напряжением, которое возникает чуть ниже линии бёдер, когда он непроизвольно наблюдает за ней через невербальную магическую связь. Грейнджер просто не может ему нравиться. Вот и всё.
Возможно, именно поэтому ему понадобилось заняться немецким языком в общей комнате. Просто по той причине, что он слишком отчаянно не хотел с ней столкнуться. В его голове не вертелись десятки вопросов, которые он желал ей задать, чтобы реабилитировать девушку в собственных глазах. Конечно, нет. Нотт просто пытался разобраться в склонении артиклей, перечитывая правило в седьмой раз и непроизвольно бросая взгляд на барную стойку. Он был очень занят и не собирался тратить на неё время. Ни единой минуты.
— Вы обещали со мной поиграть, — девичий голос сладкой патокой протянулся сквозь мысли.
«Поиграть? — подняв глаза, Теодор уткнулся взглядом в чёрно-белую доску и пару раз моргнул, поджав губы. — Ну да, шахматы…Конечно, а что же можно было ещё подумать…»
— Вы уже ознакомились с правилами? — сквозь силу, подавляя интерес в голосе, спросил он, выдавливая из себя слова как можно равнодушнее.
— Всё, что нашлось в вашей библиотеке, — тоном прилежной ученицы ответила Гермиона, сжимая пальцами доску чуть сильнее.
«Всё? — он не смог сдержаться и приподнял бровь, поскольку её новая манера речи пробирала до костей. — Когда она вообще успевает…»
— Раз так… — чуть сильнее сжав челюсть, протянул Теодор, судорожно подбирая в голове аргументацию для отказа.
— Чудесно, — положив доску на диван, она начала аккуратно и быстро складывать его заметки в стопку.
Нотт не успел сформулировать отказ, да и не был уверен, что действительно хотел. Внутренние противоречия волнами эмоций разбивались о рёбра. Сосуществование с Грейнджер изначально строилось из массы ограничений, а свалившийся сегодня на голову кирпич в виде диалога с Малфоем разрушил и без того хрупкое равновесие. Она протянула Теодору белого короля и с игривой детской непосредственностью склонила голову, улыбаясь.