- Не знаю, Витя, за свою службу видел насильников и сумасшедших, но чтоб они жертвами своими делились... Никогда. Очень странно всё. Запутано. Но нутром чую что есть здесь связь и логика, пускай и непонятная нам пока, но есть.
- У тебя там вроде самогон ещё оставался. - Корчук медленно развернулся в сторону дороги. - Надо б обдумать.
- Пойдем подумаем. - Степаныч горестно вздохнул, глянул в спину удаляющемуся следователю и принялся набрасывать на тело ветки.
Нагнал Виктора он уже на дороге. Тот шёл словно к ногам привязали пудовые гири. Плечи поникли, голова опущена. Даже дышал через раз.
В посёлок вошли когда солнце висело прямо над крышами хат. Из труб начал клубиться дымок. Григорий заметил что не дают собаки во дворах, хотя вон одна хмуро выглядывает из будки но выйти бриться. Вечерняя прохлада пробивала сквозь куртку, дома не стал поддевать свитер, и в одной рубашке было зябко.
- Виктор Мартынович - У забора, неряшливого, кривого как и сам хозяин появился неопрятный мужик. - Чаго там? Нашли васятку то? А Галину?
- А? Что? - Корчук вскинул голову оторвавшись от дум. Сфокусировал взгляд. - Чумарко? Идите домой товарищ. Следствие ещё ведётся.
- Дык, чего там...
- Иди в хату Прошка. - Без злости но с угрозой произнёс Степаныч. Он вспомнил этого вечно чумазого ремонтника из третьего цеха. Болтливый и любопытный, привяжется не отстанет.
- Чего ты, Степаныч? Я что же, я же с интересом... - Прокоп для виду насупился но позицию за забором не изменил и уходить явно никуда не собирался.
Гриша глянул на хату. Не удивился. Косая, дверь входная облезлая окна немыты так давно что пыль да грязь лежали уже не в один слой. Забор на который облокотилость расхоистанное чудо по имени Прошка вообще удивительно каким образом стоял сам и держал своего хозяина. "Говорят и от дерьма на огороде много пользы" подумал Степаныч разглядывая потенциального информатора.
- Скажи ка мне Прокоп. - Подошёл к мужику. - Туда, в сторону заготовительной, кто чаще всего шастает?
- Дык, откель я знаю, Степаныч. Я ж на работе весь день-деньской. Потом, значится, посижу бывало с мужиками в парке, там возле клуба, да ты знаешь. А потом...
- Когда ты дома и видел кто по дороге двигается. - Перебил Григорий. - Что видел? Кого?
- Ну, дык, - Прошка почесал макушку. - На заготовку то уже почтитай никто не ездяит. Вечером один ЗИЛ или АМО. А! Хлопцы с молодухами, знач, ходют. Ну это ж дело молодое, гы, нужное дело , значит.
"Без толку всё. Что хочет то и видит." Промелькнула в голове Григория мысль. А затем навязчивым комаром зажужжала ещё одна, как озарение что ли.
- А Артёма из седьмой бригады, Снурого, видал тут?
- Дык, это. - Лицо Прокопа расплылось в блаженной улыбке. - Я ж его в самый первый раз видел, как он пришел, значиться, в посёлок. Оттель - со стороны заготовки. Шёл по дороге весь франт франтом, значится, при кепке и с рюкзаком военным.
- Точно пришёл? Не путаешь?
- Обижаешь, Степаныч, у меня память кремень. А ты чего теперь - в милицию работать пойдёшь?
- Ковыляй, Проня в хату, да окна помой. - Григорий не хотел но пришлось разбудить в себе былого опера. Взглянул в глаза мужику, зло, жестоко даже. Немногие взгляд этот могли выдержать. - Прийду - проверю.
- Ага... Степаныч. - стушевался Прокоп. Видно было что хотел вспомнить имя да не смог. А может и не знал он его. - Понял я, понял.
Развернулся и бочком, поглядывая на Гришу уковылял к избе.
Степаныч обернулся к следователю. Тот стоял на месте. Хоть плечи расправились да вернулась былая осанка. Поборол значит приступ хандры.
Молча зашагали по дороге минуя дворы с молчаливыми собаками. Набегающие сумерки красили всё в серое, заборы, дома, дорогу. Уже заметно похолодало и хотелось скорее добраться до дома.
- Что за Артём? - подал голос Корчук. - Думаешь он убийца?
На это Григорий не знал что ответить. Всё естество в нем кричало что дело это вертится вокруг Снурого. А точнее - его рук дело и, как оказалось, подельников. Но вот как рассказать свои домыслы следователю, чтоб не попасть в дурдом, Степаныч не знал. Хотя понимал что рассказывать просто жизненно необходимо. Сам он не сможет противостоять тому что Артём делает, с рабочими, с поселком.
- Дома, Виктор, сядем да помозгуем что к чему и кто к кому.
- Ты тогда иди, Степаныч. Я в отделение, рапорт о найдено теле составлю. Вызову Киряева пускай родню парня известит. Негоже им не знать что с ребенком.
- Согласен. Что напишешь? Зверь? Завтра уже пойдут наши работяги кто с ружьём кто с вилами леса шерстить. Да и девки как видишь даже следов не осталось. Если держат её в полоне, для дела, сам понимаешь какого, или ещё чего, то как бы облава на зверя не спугнула вражин. И тогда...
- Порвут глотку да выбросят. - Следователь кивнул. - Что б на зверя похоже было. А как тогда, Степаныч? Жалко родителей!
- Не психуй. Думаешь мне не жалко? А если уйдут твари эти, спишет народ всё на зверьё,и дальше будут детей в лоскуты рвать, так лучше что-ли? Успокойся Виктор. Не тревожь на ночь никого. У меня сядем, поужинать сообразим да подумаем. Крепко. Есть у меня для тебя история.
- Ладно. Будь по твоему.