Если бы не смотрел Степаныч именно в ту точку где проход образовался - сказал бы что произошло всё в один миг, вот только-только трава зеленела и вдруг прямоугольный чёрный зев пещеры появился. Но глаз успел таки выхватить эпизодами как сверкнули молочным цветом контуры прямоугольника и , прямо в момент когда щёлкнуло, рухнула вперёд и вниз земля с ужасающей скоростью. Да не просто рухнула а, как бы, поменялась местами с каменными ступенями, прошла сквозь них глубже. В тот момент и тряхнуло.
- Драть Матрёну раком! Ты видел, Степаныч? - Осторожно, словно к бешеной собаке, подходил Виктор к провалу. Глаза были навыкате но, к чести следователя, рука сжимающая пистолет не дрожала. - Это что же получается? Правда это всё? Про вампиров и колдовство. Значит и про леших всяких, чертей и драконов.
- Ну, думаю, про драконов ты загнул. Может динозавры то были недобитые. А в остальном - правда. Только я проще по всему отношусь. Вот есть у меня проблема с Артёмом...
- У нас. - Поправил Корчук заглядывая в темноту.
- У нас. - Согласился Григорий. - И я эту проблему решу несмотря на то кем является её источник и какими средствами нужно воспользоваться для решения. А уж потом, за рюмкой чая, буду думать верить в то что я видел и сделал, или нет.
- Это очень интересное отношение, Степаныч. А можно я им попользуюсь? Недолго, буквально до конца нашего мероприятия.
- Можно. Но смотри не поламай, зачем оно мне поломатое? - Григорий достал из кармана куртки фонарик. Направил луч на круто уходящие вниз ступени. Камень был ровный и гладкий, без признаков поросли мха или травы.
-А мы с тобой всё же дурканули.- Отойдя на шаг от провала Виктор разочарованно ухмыльнулся. - Открыть мы дверь открыли, а как за собой закрывать будем?
- И чего ты раньше не сказал? - Степаныч решительно шагнул, пригнувшись, в холод склепа. - Поздно уже, я как-то упустил из виду. Открыли так пошли уже, чего в дверях маяться?
И так, впереди Степаныч освещая путь а сзади держащий наизготовку пистолет Корчук, начали спуск. Ступени были широкие но спуск крутой. Сам коридор шириной в метр и полностью выложен камнем, обтёсаным и гладким. Всего насчитали четырнадцать ступенек и вышли в круглый каменный зал.
Был он широким , метров десять в диаметре, с куполообразным потолком. Высоты в самой верхней точке метра три-четыре. В центре - массивная колонна в которую были вмурованы веревочные петли. В одной из них, руками вверх, висела молодая девка, бледная даже в слабом луче фонаря.
Виктор рванулся к ней, ощупал руки в петле, хотел проверить пульс на шее но отдернул руку. Подошёл Григорий подсвечивая чтоб можно было рассмотреть. На шее красовался засос бордового цвета с синевой по краям. Если очень хорошо присмотреться можно было рассмотреть пару почти заживших проколов в коже посреди засоса.
- Это как же, он может и в лоскуты порвать и вот так аккуратненько проколоть?
- Видать может. - Сказал Григорий и остановил следователя потянувшегося чтоб освободить девушку из петли. - Не трожь. Провисела сутки, ещё немного провисит. С дверью, оно конечно, неправильно получилось но может подумает что забыл закрыть, или спал морок почему-то. Нашел же как то это место Романыч в молодости. А вот если девка исчезнет - сорвётся он в бега, как пить дать.
- Так у неё, наверно, уже плечи из суставов повыворачивало!
- А ты что сделаешь? Обратно вставишь? Нет. Пускай так ещё малость побудет. В любом случае - либо вечером её, бедняжку, уже никто не тронет больше, либо нам с тобой будет уже всё равно потому как будем мы мертвы и без крови.
- Жуткий ты человек, Степаныч. - С трудом отвернувшись от жертвы, стараясь не вспоминать её посиневшие руки, Виктор оглядывал склеп.
Полностью из камня, ровного и гладкого даже на колонне. Никаких других предметов быта или просто случайного камешка. Пустота и темнота вокруг, только дыхание двух мужчин колыхало воздух. А стены и часть потолка покрывали надписи и рисунки. Буквы, если это были они, выглядели грозно. Рисунки изображали сплошь человека в разделаном виде с указаниями что и где, с подписями и, видимо, инструкциями.
- Вот тебе, Витя, нечеловеческая библиотека. Сможешь запомнить чего? Думаю хорошая жизнь и должность тебе обеспечены. До конца жизни. - Степаныч сам разглядывал письмена но краем глаза всё же следил за Виктором. Не хотелось ему верить что поведётся он на богатство, разочаровываться не хотелось. Случись такое Григорий знал что справиться со следователем, прихватил из дома фронтовой трофей - германский нож.
- Плевать я хотел на всякие должности. Понял я твою аналогию между этими писульками и теми, из твоего прошлого, книгами. Только, знаешь, есть у меня уверенность что за такие знания меня, да и тебя за компанию, просто пристрелят. Страшные и сильные это знания и человеку принадлежать не должны.
- Согласен. Пошли за баллоном, что-ли.
Промучившись со спуском по крутым ступеням решили примостить баллон стоя за колонной так, чтоб при входе не было его видно. По ходу дела Корчук дважды прислушивался к дыханию девушки, поднося ухо прямо к губам. Щупал пульс и удовлетворительно кивал. Правда сама она в чувство так ни разу и не пришла. Даже не дёрнулась от прикосновений. А вот Виктора от таких проверок дёргало всё больше и больше. Злость разбирала и забытая, казалось, ненависть. Вот так же на фронте он лежал под обстрелом в окопе. Снаряды рвались вокруг присыпая землёй и камнями, на самом уже живого места не было, сплошь синяки и ссадины а рядом, полузасыпанный, едва дышал друг его Гена. С ним прошли с самого начала войны долгий путь а вот прошила очередь вражеская грудь Геннадию. Вроде и мог быть у друга шанс выжить, думал Виктор что смог бы дотянуть его к своим, к медсестре, как начался обстрел . И вот оставалось только проверять у умирающего товарища пульс да вслушиваться в хрипло-булькающее дыхание. Пока не дёрнулся Гена судорожно и не затих насовсем.
Поднялись на солнечный свет, щурясь от яркого света с ожиданием глядели на темноту провала. Минуту, вторую.
- Эх.
- Мда. - Согласился Степаныч с ёмким выражением Виктора.
Подождали ещё - вход открытый толчёной травой, а до этого запертый колдовством, не желал закрываться естественным путём, сам по себе. Григорий впервые подумал что уж совсем постарел. Раньше такие упущения он не допускал и предусматривал все варианты. Ну, практически все.
- Как-то погорячились мы, Григорий Степанович. Как бы оно нам боком не вышло.
- Теперь то что сделаешь? Поехали, немного отдохнём перед вечером. После работы мужики, думаю, пойдут на лавку. Погода приятная, чего не посидеть? Тем более на халяву наливают.
- Откуда этот урод самогон берёт? Покупает? Допустим. - Рассуждал Корчук направляясь к мотоциклу. - Значит нормально так денег у него на кармане. Их он где берет?
- Не понял до сих пор? Пришёл он со стороны заготовительной, с рюкзаком армейским.
- Теперь понял. Просто мне чего то думалось что вампиру деньги не нужны. Это лесничего касса.
- Она самая. - Григорий снова замер перед коляской. - А давай я проведу, Витя?
- А ты умеешь?
- Нет. - Скорбно выдохнул Степаныч.
- Вопрос исчерпан. - Нагло улыбнулся следователь забираясь в сиденье "Урала".
- А ты чего лыбишся? Стариков мучить тебе в удовольствие?
- Это, Степаныч, тебе за то что шибко умный.
- Как видишь - не шибко. Был бы умнее научился бы водить сейчас ты бы тряс костями в коляске. - Со стонами Григорий устраивался в адском приспособлении пытаясь вспомнить как сидел в прошлый раз. Тогда вроде поудобнее было. Или нет? - А ты, Виктор, знаешь что в средние века была такая организация - на ведьм охотилась и пытала их, на кострах сжигала, инквизиция называлась.
- Удивительно.
- Так вот даже она не додумалась до такой пытки. Я так думаю. А чего тебя удивляет?
- Что ты, Григорий, о ней знаешь.
- Так и я, Витя, в своё время учился. И очень даже хорошо, могу заметить.
Корчук насел на педаль стартера и мотоцикл зарычал выдав облако сизого дыма. Неспеша двинулись к дому Степаныча ставшему негласной штабквартирой борцов с вампирами. Виктор старался объезжать ямы и колдобины но вздохи перемежающиеся матюками сопровождали его всю дорогу.