- пойдём, что ли? - парень нежно потянул Алину за руку. - глянь красота какая.
- Чего там глядеть? - капризно, но так чтоб он уговаривал дальше, надулась Галя.
Все знали что там, за поворотом, в лесу обустроили большой такой шалаш для понятных целей. Давно уже обустроили и ни одна пара его не миновала. Куда же ещё податься когда родители дома постоянно. Знала и Галина но до дела пока не доходило. А вот теперь всё её естество готово было в тот шалаш бегом бежать а голова, почему-то, решила в гордость поиграть. И самой ей не понять было такого вот раздрая в чувствах. Нравился ей Вася безумно. Высокий, крепкий для своих пятнадцати лет. Широкий в плечах и немного в поясе.
- Ну… Так… Это…- парень мялся но тянуть за руку не перестал. Он и сам не знал как оно там в шалаше всё происходить должно, однако тянуло его туда как магнитом. На Галю ему тяжело было смотреть - каждый взгляд вызывал бурю желания обнять да зацеловать. Потому смотрел на дорогу, лес да хоть куда.
- Что - это? - Наконец девушка поддалась напору. Сделала шаг.- Пойдём аж до заготовительной? Давно я там не была. Помню малой ещё с подружками бегали на брёвна посмотреть, как их пилют.
- Ага. - Василий поспешно кивнул. Главное что пошла она. А куда дойдут там видно будет, так старшие говорили. - Туда и пойдём. Наверное.
- А ты вот, Вася, в город поедешь поступать? - Она шла создавая вид что нет у неё желания не то что идти а двигаться вовсе. Хотя будь её воля - несла б туда парня на руках вприпрыжку. - Не передумал?
- Пока нет, Галечка. Поедем вместе. Общежитие дадут, заживём!
- Конечно. Тебе-то хорошо. Ты отличник и уже в партии. А меня куда возьмут? Пионерку.
- Всё хорошо будет, милая. - Вася сам не понимал о чём сейчас говорит. Перед глазами маячил образ шалаша и пути к нему. Как там - сто метров за поворотом направо? Или налево? - Всё будет шалашо…
- Как-как будет? - прыснула в руку Галя.
- Отлично будет, Галечка. А поступать? Чего тебе боятся? Тама на кулинарный можно. Ты пироги вон какие печёшь - объедение а не пироги.
Девушка зарделась, теребила подол нового платья которое спромоглись купить ей родители аж в райценре за три рубля. С круглым плечом, как модно, в цветочек меленький аж в глазах рябит. Мамка почитай два часа стояла на солнцепёке пока выехала.
А Василий всё радовался своей сообразительности. Ведь попервах думал взять у отца новенький велосипед, Украину, да на нём покатать любимую. Потом передумал. Это ж непонятно как с велосипедом через подлесок переться и при этом объяснять Галечке что так, мол, и надо.
Отец, вернувшийся с фронта без руки, но не спившийся, державший хозяйство а потом устроившийся на завод учётчиком, усмехнулся когда догадался куда сын идёт. Дал мягкого отцовского подзатыльника да наказал быть к одинадцати. Достал красивую парадную рубаху и новые сапоги гармошкой. Надевай, говорит, бабы они красоту страсть как любят. Что бы это не значило а Василий был только рад.
Всё вроде у них налаживалось - в учёбе оба были хорошистами. Не глупые и работящие. Вася уже стал партийным и втайне мечтал пробиться в горсовет а то и в горисполком, почему нет. Галина - тоже мечтала, но о большом городе. Где дома сплошь высокие, аж до неба и все все ездят на машинах, которых у них в Серополье было три штуки, окромя заводских грузовиков.Где люди ходят в магазин не за солью и спичками а за платьями да тортами, где готовят не в печи а на невиданной газовой плите. Таким видела она себе город в котором за свои пятнадцать лет не была ни разу. Только вот не кулинаром хотела стать а шить платья красивые и костюмы.
Сама не заметила что остановились они.
Василий стал чуть спереди, как бы прикрывая её. От чего?
Выглянула из-за плеча.Там, впереди, по дороге в их сторону шли два мужика, вроде местные, Серопольские. Хотя вон тот худой это пришлый, вечно улыбается, говорит тихо, заискивающе а в глазах пустота .Второй вроде Семён или брат его? В кепках низкого надвинутых не разобрать а статурой они похожи.Чего Вася так встревожился? Хотя, не пойми от чего, и девушку немного потряхивать начало. Как от угрозы какой-то. Уж очень целеустремлённо шли эти двое, не в посёлок словно а именно к ним, Василию и Галине. И шли не с добрыми намерениями.
- Доброго вечера. - Учтиво, но с напряжением сказал Вася. Сам не понимал что с ним но тело молодое угрозу чуяло. Он не боялся, нет, приходилось и морды бить и самому быть битым, то дело житейское.
Ничего не ответили ему. Худой рванулся на парня резко, быстро словно змея. Да недостаточно быстро. Вася успел отшагнуть, рука вытянутая чтоб схватить его за горло чиркнула по коже пальцами. Не думая влепил кулаком прям в скулу, от души и со всей злости. Кулак словно в камень попал, кисть заныла а голова противника только малость дёрнулась. На лице худого появилось недоумение. А вот синяка не появилось.Он ускорился ещё больше.За секунду нанёс Василию три удара в живот отбивая всё нутро, обошёл сбоку схватил за ворот и за пояс да без особого труда зашвырнул не маленького хлопца в лес. Тот взлетел выше головы, напоролся на ветку клёна, сучок пробил ему спину и рёбра, обломал её и так, наколотый, исчез в чаще.
Всё было настолько мгновенно что Галя только рот успела раскрыть а любимый уже залетел в лес поломанной куклой. В груди её поднялась ярость душа наступившую ранее тревогу и страх. Изготовилась она накинуться на гниду эту худую да разодрать ему лицо ногтями в лоскуты, благо стоял тот спиной, Да не заметила как Семён, а это он оказался, падла, исподтишка ударил её по затылку чем-то твёрдым. Помутилось сознание девушки, колени подогнулись и осела она в дорожную пыль.
- Неси её в яму. - Худой смотрел в лес куда закинул парня. - Вяжи как положено. Я через минуту буду.
Семён спрятал в карман битку, носок плотно натрамбованный песком и мелким камнем, взвалил на плечо Галину. Та не замычала даже. Приятно было держать молодое бабское тело, упругое, манящее. Да только без команды не стал бы Степан даже смотреть в её сторону, теперь уже без хозяйского слова ни своего мнения ни желания не имел он. Быстрым шагом, почти бегом, направился к заготовительной.
Пришлый, худой мужик, хмыкнул вслед уносящему лакомую ношу рабу. Быстрым шагом двинулся в лес отмечая что следов ни на дороге ни в траве высокой не осталось. На ходу улыбался он, хищно и зло, зверем бешеным улыбался.
А в лесу, лёжа на ветке пришпиленной к спине, пришёл в себя Василий. Боль нестерпимая не давала даже крикнуть, только хрипеть тихонько. В глазах бордовая пелена стояла но и она не помешала увидеть склонившееся над ним серое лицо с отражающими свет глазами и неестественно широкий раскрывающийся рот.
Солнце коснулось верхушек клёнов. Тени удлинились, принося сумрак и прохладу, светило не спеша опускалась за частокол деревьев.