Он повернулся к двери, решив не мучиться загадками и выяснить все немедленно, но Никкана поймала его за локоть, заставив остановиться. Обрамленное светло-пшеничными волосами лицо искажала почти болезненная, через силу натянутая улыбка, а в зеленых глазах плескался страх.
– Он зачастил к нам, – женщина теперь едва шептала, – но не думаю, что ради моей стряпни. И не уверена, что даже ради вас. Я прошу, господин Ун, проявите сдержанность. Нет-нет, знаю, вы благоразумны! Но все-таки!.. Уверяю, пока вас не было, ничего неблаговидного не происходило. Вы знаете, я строга со всем таким! И никогда не допущу ничего недостойного под моей крышей!
Эту невнятную нелепицу она произнесла с многозначительностью, которой умели орудовать только женщины. Проще было с ней согласиться, чем пытаться разгадать намеки, и Ун кивнул, и вышел за дверь, отправившись в сад.
Сначала он увидел «Бег»: слишком роскошный для этих мест автомобиль, напоминавший рыбу, ютился в боковом проулке прямо за оградой, – затем увидел Око. Не заметить капну ее красных волос, особенно ярких и отдающих золотом в свете предзакатного солнца, было невозможно. Она сидела на их обычном месте под яблоней и как всегда перебирала обожженными пальцами свои белые треугольные осколки. Рядом на складном стуле устроился господин Кел-шин. Он чуть наклонился к ведьме и что-то рассказывал, кажется, даже смешное, если судить по его перекошенному от улыбки лицу.
Око неожиданно вскинула голову, и впилась глазами в Уна – не такими уже и мертвыми. В них застыло страшное утомление.
– Господин Кел-шин, надеюсь, не заставил вас ждать слишком долго?
Ун подошел, потянулся к кепке, запоздало вспомнил, что потерял ее, и опустил руку. Гость встал. Как и прежде одет он был просто и без единой капли красного цвета.
– Нет, что ты. В хорошей компании время летит незаметно, – господин Кел-шин снова улыбнулся Око, но та не посчитала нужным даже взглянуть на него. – Рад встрече!
– Я извиняюсь за мою грубость...
– Вот еще, – господин Кел-шин хлопнул его по плечу и попал ровно по тому месту, где накануне лямка ранца до мяса натерла кожу. – Извиняться тут положено мне. Проклятье, я должен был прийти сюда гораздо раньше. Нет, не так! – высокородный сжал кулаки, волнения в его подчеркнуто спокойном голосе становилось все больше и больше. – Я должен был пойти за тобой еще тогда, в день казни! Я целый месяц думал, и думал о том, что ты сказал. И ведь ты был прав, Ун!Я в свое время так громко заявил об отъезде из Столицы, и что? Живу на юге, а все по тем же столичным порядкам! Какое же лицемерие. Правильно ты сказал, одна пустопорожняя болтовня.
Господин Кел-шин снова сел на стул, уперевшись руками в колени. Законы приличия требовали какого-то ответа, но вся услышанная речь окончательно выбила у Уна почву из-под ног. Такой встречи он точно не ожидал. Высокородный тем временем оглядел его пристально и одобрительно хмыкнул, кивнув на синюю полосу, нашитую вместо пагон на камуфляжной зеленой рубашке.
– Ты все-таки пробился в вояки, пусть и в гражданские помощники? Да? Знаешь, я ведь всегда презирал дворцовых лизоблюдов, которые над всем и всеми посмеиваются, у которых в почете только бумагомаратели из Совета. Так что твое упорство я уважаю. Майор, наверное, в бешенстве, что ты снова при деле! – он замялся, как будто смутившись, но тут же постарался придать себе прежний беззаботный вид. – Да, насчет майора... Хочешь, обижайся, хочешь, вызови меня на поединок, мне не в первой, но о майоре я не возьму назад ни единого слова. Старик давно сошел с ума. Тебе вообще повезло, что он тебя прогнал. Целее будешь, – Господин Кел-шин посмотрел куда-то за спину Уна, щурясь. – А это, наверное, Варран?
Ун обернулся.
Варран быстрым шагом приближался к ним, кланяясь на ходу. Усталое помятое после долгого патруля лицо норна выражало непонятную тревогу, словно он ждал, что теперь должно произойти что-то ужасное, и торопливо переводил взгляд с одного раана на другого.
– Это честь познакомиться с вами, господин Кел-шин! Если позволите, хозяйка дома отправила меня узнать, не нужно ли вам чего-нибудь?
– Нет, – господин Кел-шин небрежно махнул рукой. – Но спасибо. Садись тут с нами, Варран, а то знаю я ваше норнское гостеприимство. Никкана тебя сейчас снова отправит обратно и загоняет до смерти, если я не соглашусь на какую-нибудь закуску. Кстати о гостеприимстве! – он повернулся к Уну и указал на него пальцем, как будто обвиняя в преступлении. – Ты мне в первую встречу кого-то напомнил, и я все гадал, кого именно! Как будто видел тебя где-то раньше.