Он старательно делал вид, что ничего не происходит, что он не валяется на земле, что его не обыскивают и пытался с вызовом смотреть в глаза зверя, злясь, что тот трусливо избегает ответного взгляда, но когда полосатая лапа потянулась к нагрудному карману его рубашки, все рухнуло.
– Не лезь! – попытался рявкнуть Ун, но из пересохшего горла вырвалось что-то невразумительное, напоминавшее больной клекот. Да и разве эта тварь могла что-то понять? Как же там правильно будет... – Не лезь! – повторил Ун на зверином наречии и понял, какую страшную ошибку совершил.
Полосатый уже запустил пальцы в карман, вцепившись в платок, да так и застыл. Теперь его мертвый синий взгляд был неотрывно устремлен на Уна. Нижняя челюсть медленно пошла вниз, задергалась, как у принюхивавшегося дикого кота. Не оборачиваясь, он громко рыкнул Пестрой: «Это красноголовый умеет говорить!»
«Ну и пусть, мы пришли за другим, хватит, прошу тебя...» – Пестрая сказала что-то еще, но Ун не узнал слов, или не услышал их. Он только и мог, что смотреть, как полосатая лапа вытягивает из кармана платок. Захотелось крикнуть «Оставь», просить, умолять, но отвращение к самому себе пересилило страх. Что с ним такое? Это же просто кусок ткани. Мусор. Почему он готов так унижаться ради этого? «Да что со мной?».
Окажись на его месте прадед, превратился бы он в подвывающую размазню?
Полосатый повернулся к Пестрой, голос его звучал все громче и яростнее: «Он работал там! Понимаешь? В том месте! Он знает наш язык!». Если теперь посильнее пнуть зверя под коленом, то, может, получится его опрокинуть. Жалко, что до ножа у него на поясе не дотянуться.
«У меня будет только одна попытка».
Ун начал прикидывать силу удара, но промедлил, полосатый уже отодвинулся, точно что-то почувствовав, а потом снова сгреб его за воротник плаща и потянул к себе. Из искривленной пасти вырвались пережеванные, изуродованные почти до неузнаваемости, но раанские слова:
– Ты работать в том место!
Невозможно. Невозможно! Трижды невозможно!
Звери не имели права произносить ни единого раанского слова! Да и разве могли? Только притворяться, только повторять. Только изображать разум. Неправильно! Те в зверинцах... Ошибкой было оставлять им даже тот фальшивый язык, выдуманный древним врагом. А что происходило на островах? Сколько там пряталось и ждало своего часа таких вот диких полосатых, предки которых сбежали после Объединительной войны?
– Ты, красноголовой, мучить шаат! Ты…
Полосатый сжимал воротник Уна все сильнее и сильнее, ткань впивалась в кожу как удавка.
– Смотреть на меня, красноголовый! Разве я животное? – зубастая пасть зверя, плюющая слюной, стала еще ближе. И глаза... Они были синие, но не такие, у нее.... – Разве они есть животное?
«Хватит», – девчонка потянулась к полосатому, но тот оттолкнул ее боком. «Тирт, ты все испортишь!»– возмущалась она, как будто дикое животное могло ее понять.
– А это…
Зверь отпустил воротник Уна, взмахнул смятым платком, глянул на него с ненавистью, а потом – с удивлением. Он медленно встал, развернул зеленую ткань, повертел ее так и сяк, глаза забегали, точно читая что-то. Встревоженная Пестрая заглядывала ему через плечо, как любопытная птица.
Что они там увидели?
Ун попытался перевалиться на бок и не смог. Собственное тело не слушалось его, а стыд душил хуже любого воротника. Надо было притвориться оглохшим и ослепшим, но он не выдержал и снова посмотрел вверх, на полосатого.
– Кто это тебя любит? – пролаял зверь. – Ты не.. не заслуживать таких слов, – он медленно сложил платок. – Ты забрать эту… эту вещь у…
«Замолчи», – взмолился про себя Ун. Он все прекратил, все исправил, неужели это дурацкое прошлое будет вечно нагонять его и кусать за пятки?
«Хватит!» – в этот раз Пестрая со всей силы хлопнула зверя по лапе, заставляя отступить в сторону, выхватила платок, сунула обратно в карман Уну и помогла ему сесть, придерживая за плечи, как смертельно больного.
– Все должно было случаться не так, – прошептала она, нервно взглянула на мертвое тело господина Кел-шина и вновь принялась торопливо листать свою книгу. – Мы... мы отплатим семье мертвого золотом, у вас есть мое слово! Так не должно было получаться. Позволяйте начать с начала.
Конечно, они заплатят.
Ун наблюдал, как зверь прошел вдоль автомобиля, мимо Варрана и Лина, и как встал посреди дороги. Наверное, вынюхивал, не едет ли патруль. Везучая тварь. Из десятого лагеря на запад никто практически не ездил, а из пятнадцатого на их поиски отправятся только вечером.