Ун поморщился от неприятного привкуса этого воспоминания. Его отец ведь тоже был важным рааном, он помог раскрыть заговор соренов, он служил Совету. Почему он должен стоять среди торговцев, фабрикантов и писарей? Нет, сам Ун, еще ничем не отличившийся, остался бы здесь, но место отца – среди по-настоящему важных слуг императора.
Заиграла музыка, Ун вздрогнул от неожиданности. Глаза его забегали, не находя проигрыватели. Оказалось, что играл настоящий оркестр, занимавший специальный балкончик почти под самым потолком. Снизу музыкантов было невидно – только иногда поблескивали взлетающие вверх смычки, зато отлично слышно.
Отец окликнул кого-то:
– Принесите госпоже стул.
Через несколько минут служанка принесла пуф на изящных ножках, мама села, и Ун только теперь заметил, насколько напряженным и болезненным стало ее лицо, и каких усилий ей стоило держаться на ногах. Захотелось подойти и обнять ее, но это было бы теперь неуместно.
Движение в толпе совсем успокоилось, оркестр смолк, на синюю реку ковра, в некотором удалении от гостей, вышел высокий раан с посохом. Он бил этим посохом по полу, мальчик-слуга что-то подносил ему, Уну сложно было разглядеть с такого расстояния что именно, да и спины мешали, но, кажется, это были какие-то карточки. Получив карточку, глашатай объявлял имя и высокородные господа, одежда которых была украшена красной вышивкой, чинно входили через боковые двери:
– Господин Нит-шин, поверенный его величества....
– Госпожа Оти-шин с детьми...
– Господин Сим-шин...
С каждым новым именем Ун удивлялся все сильнее. Почему-то среди высокородных не было ни одного офицера. И ладно бы только корпуса безопасности, но не было среди них и гвардейцев, и летунов. «Ну ничего, это мы потом поправим», – с гордостью подумал Ун. Зато был среди них переизбыток благородных раанов, которые, кроме титула, ничем, похоже, похвастаться не могли, а ведь император Тару не просто так провозгласил их семейные древа благороднейшими и достойными, они должны были служить империи с тройными усилием! Ун уже было даже мысленно возмутился, но вот начали приглашать видных землевладельцев, министров и заместителей министров, и дело немного пошло на лад.
– Господин Но-шин с супругой и сыном...
Когда в зал вошел этот самый господин Но-шин, переваливаясь с ноги на ногу, как медленная утка, в сопровождении своего семейства, мама подозвала Кару поближе и что-то прошептала ей. Сестра выпятила губу, зашмыгала носом и заплакала. Ун хотел уже задать очевидный вопрос, но Тия зашептала ему на ухо:
– Мама говорит, что в министерстве семьи одобрили свадьбу Кару с этим сыном господина Но-шина.
Ун извернулся насколько мог, поднялся на носочках, торопясь вновь выловить взглядом прошедшего за господином Но-шином мальчишку. Коротышка, но, если смотреть издали, вроде не тупица и не жирдяй.
– А что она плачет?
– Да ты посмотри, какой он! – возмутилась Тия. – У него же лоб огромный и глаза рыбьи. Фу-у-у!
Ун только пожал плечами. Как они это рассмотрели?
– Нашла о чем плакать, это же высокородная семья, очень важная.
– А он ей не понравился, – ответила Тия с вызовом.
– Все равно. Зачем слезы лить, ей же не сейчас за него замуж идти.
– Не понимаешь ты! – Тия махнула рукой и больше ничего не пыталась объяснять.
Чем дольше звучали имена, тем больше красного оказывалось на одежде приглашенных. Наконец появился сам глава Совета, и слуга с посохом многозначительно замолчал, позволяя грянуть оркестру, который сыграл короткую, полную торжества мелодию, пробиравшую до костей.
– Его величество, заступник Раании и всех объединенных земель...
У Уна живот свело от волнения. Он вытянулся насколько мог, пока титул императора тонул в шорохе юбок и скрипе подошв, скользящих по паркету. Все склонились, и у него теперь был неплохой обзор. Первыми в зал вошли императорские гвардейцы, они ловко чеканили шаг, выстроили коридор, их капитан скомандовал что-то, и все они вытянулись, запрокинув головы, точно хотели показать кому-то подбородки. Наконец-то появился и сам император. Его невозможно было ни с кем спутать – не было и не могло быть во всей империи второго такого красного мундира и такой решительной осанки...
Кто-то схватил Уна за затылок, пальцы впились ему в волосы, и наклонили.
– Ун... – предупредительно прошептал отец.
– Ее высочество императрица Сими, его высочество кронпринц Вер, его высочество принц То....
Ун очень хотел посмотреть на ее величество, но когда зазвучал гимн Раанской империи и все выпрямились, за сомкнувшейся, подавшейся вперед толпой уже было ничего не разглядеть.