Оба паука миновали арку, и тотчас в руках всадников вспыхнули огненные шары размером с голову ребенка, но свет они испускали необычный — по полю чиркнули два узких, но исключительно ярких луча, прекрасно освещавшие дорогу.
Немедленно звездный туман портала (Конан почти не сомневался, что на поле возник именно портал, ведущий незнамо куда!) выпустил с десяток пауков подряд, причем некоторые из них были запряжены в некое подобие кубообразных телег о шести колесах. Каждая — размером со средний деревенский сарай. За повозками шествовали человекоподобные твари в плащах.
— Глянь-ка правее, — шепнул Гвайнард. — Тоже что-то светится…
Точно, не столь уж и далеко, лигах в двух, замерцало похожее голубое сияние — видимо в той стороне, совсем рядом с замком Остин, появился аналогичный портал. Странные существа вместе со своими пауками направились как раз в сторону замка. Замыкали шествие два монстра, в точности похожие на Зверя — волосатые, шестиногие и клыкастые. Сам Зверь неторопливо потрусил за ними, наверное в качестве дополнительной охраны жутковатого каравана. Возле арки остались лишь двое «привратников»
— А ну-ка… — в глазах Конана загорелся нешуточный азарт прирожденного охотника. — Гвай, жди меня здесь! Посмотрю поближе.
— Куда, идиот?.. — Гвайнард попытался было сцапать киммерийца за рукав кожаного колета, но варвар исчез с вершины холма с такой стремительностью, что ему позавидовал бы даже старый приятель Ночных Стражей Рэльгонн, вампир из замка Рудна, обладавший способностью мгновенно перемещаться с места на место.
Киммериец, когда это требовалось, мог двигаться бесшумнее, чем полевая мышь, прячущаяся от совы. Конан спустился с холма по закатному склону, прикрытому кустарником, выбрался на берег озерца (тут ему помогала вымахавшая почти в человеческий рост осока) и быстрыми перебежками приблизился к арке на расстояние двадцати-тридцати шагов. Огнистое полукольцо чуть слышно потрескивало — такой звук получается, когда слишком долго гладишь пушистую кошку. Привратники молча прохаживались возле портала.
И тут Конану несказанно повезло. Одно из существ внезапно нагнуло голову, будто к чему-то прислушиваясь, резко развернулось на каблуке и не сказав ни единого слова сотоварищу нырнуло в туман. Остался только один страж.
Привыкнув доверять первому порыву, инстинкту, варвар действовал не рассуждая. Он тенью появился за спиной ничего не подозревавшего привратника, вытянул из ножен кинжал с кованой бронзовой рукоятью и от души приложил яблоком гарды по затылку невысокой твари. Существо сразу обмякло и Конан едва успел подхватить его на руки, забросить на плечо (тяжеленький, однако!) и бегом рвануть к холму — пока не явились остальные.
— Гвай, быстро на конь! — рявкнул киммериец. — Взял пленного!
— Сумасшедший… — простонал Гвайнард. — Они же бросятся его искать!
— Пропетляем по лесу, не найдут, — самоуверенно отозвался Конан, положив бессознательного пленника поперек седла Гнедого. — Скоро рассвет, успеем уйти. И у нас будет чем поторговаться с паучьими всадниками, если, конечно, им не наплевать на судьбу своего собрата. Быстрее, олух, что стоишь!
Хвала богам, сартак варвара и лошадь Гвая были приучены к ночным переходам, поскольку, как следует из названия гильдии Ночной Стражи, трудиться охотниками приходилось в основном в темное время суток, когда разнообразная нечисть и нежить выбиралась из своих укрывищ. Кроме того, Гнедой видел в темноте не хуже любого филина — хищник все-таки, пускай и похож на обыкновенного коня как две капли воды.
К необычному грузу сартак отнесся абсолютно спокойно — не видел в чужаке опасности. И это не могло не радовать.
Место для привала выбрали проскакав три лиги, когда на Восходе небо окрасилось в розовый и оранжевый цвета. Причем забрались в самый бурелом — лес в этом месте был настолько древний, что казалось, будто эти деревья встречали самый первый луч новосотворенного солнца на заре мира. В корявых ветвей свисали лохмотья седой паутины, под ногами похрустывал толстый ковер желтой прошлогодней хвои, чувствовался запах плесени, мха и еще чего-то непонятного, но невообразимо древнего, подобного окружавшим двоих людей елям и грабам.
— Оторвались? — выдохнул киммериец, спрыгивая с седла.
— А по-моему, нас никто и не преследовал, — хмуро ответил Гвай. — Слушай, варвар, я однажды начищу тебе рыло собственными руками! Вроде бы взрослый человек, служил в гвардии аж у трех королей, должен понимать, что такой нездоровый авантюризм может привести к самым печальным последствиям. За каким зеленым демоном тебе сдался этот… это… Кстати, надеюсь ты его не убил?
— Сейчас глянем, — Конан стянул со спины сартака добычу, уложил на землю и отбросил капюшон. Пленный не шевелился — может, на самом деле умер? Силушки для удара Конан не пожалел.
Нет, не умер. Дышит, веки подергиваются, чуть шевелятся пальцы. Да только что пальцы, что веки, что все остальное человеку не принадлежит совершенно.
— Когда-нибудь видел таких? — киммериец поднял взгляд на Гвайнарда, но тот молча покачал головой. — И я не видел. Кто он, как думаешь?
Гвай с ответом не нашелся, поскольку лежавшее у его ног существо было… Как бы это сказать поточнее? Оно было чужим. Абсолютно чуждым миру Хайбории, не похожим ни на одного известного демона или монстра, не говоря уж о разумных существах.
Сложение, впрочем, действительно походило на человеческое. На плотном туловище сидела острая треугольная голова, отдаленно похожая на ящеричью, но только лишь похожая — ни у каких ящериц не бывает пронзительно-красной, алой чешуи цвета свежей крови.
Чешуйки крупные, с ноготь, почему-то восьмиугольные, с более темной багровой звездочкой-рисунком в центре. Полупрозрачные веки, прикрывающие выпуклые шарообразные глаза были нежно-розовыми. На длинных сильных руках по три пальца, оканчивающихся изогнутыми коготками.
Ноги обуты в некое подобие сапог, только подошвы сделаны из легкого серебристого металла. Одежда темная, из неизвестной ткани, очень плотной и скользкой на ощупь. На толстой короткой шее, на широком ремне висит непонятная железная штуковина, вроде толстой трубки с несколькими рукоятками и рычажками. К поясу прикреплен перемигивающийся цветными огоньками жезл длиной с половину человеческого предплечья.
— Руки-ноги ему свяжи, — посоветовал Гвай.
— И железяки отбери, по-моему это какое-то оружие. Эх, жаль ночь кончилась, позвали бы Рэльгонна, он бы разобрался что к чему.
— Завтра, — отмахнулся варвар, отлично понимавший, что умный упырь запросто смог бы объяснить охотникам предназначение загадочного снаряжения красночешуйчатой твари. — Веревку подай!
— Лови! Кстати, этот красавчик — живое существо не имеющее никакого отношения к демонам или нечистой силе. Все мои амулеты молчат…
Чужак пришел в себя когда окончательно рассвело и солнце медленно выползло из-за далеких зубчиков Кезанкийского хребта. Открыл глаза (они оказались неожиданно темными, почти черными), попробовал пошевелиться, дернул связанными руками и воззрился на сидевших напротив людей.
— Вы кто? Зачем я здесь?
Киммериец и Гвай непроизвольно открыли рты. Чужак отлично разговаривал на бритунийском, разве что слегка шепелявил, не очень правильно строил фразы и говорил слишком отрывисто.
— Э-э… Мое имя Гвайнард из Гандерланда, гильдия Ночной Стражи, — поразмыслив, представился Гвай. — Наша гильдия надзирает за порядком в землях Бритунии и высший властитель герцогства Райдор поручил нам узнать, что происходит на землях баронства Остин. Если хочешь, мы покажем тебе эдикты светлейшего.
— Не надо убивать, — проговорил чешуйчатый. — Дам золото. Много. Сколько хотите.
— Никто не собирается тебя убивать, — ответил Гвайнард. — Мы должны узнать кто вы такие и почему приходите в Бритунию без всякого дозволения герцога, порубежной стражи и таможни?