Лесандро кивнул и повернулся к дорнийским командирам.
— Принц Оберин?
— Двадцать тысяч дорнийских копий готовы идти за вами, ваше величество, — ответил Красная Гадюка. — Мои люди знают каждую тропу между Дорном и столицей.
— Превосходно. — Лесандро указал на карту. — Общая численность наших сил — сто три тысячи человек. Противник может выставить не более тридцати тысяч. Казалось бы, победа гарантирована.
— Но? — спросил мейстер Квиберн.
— Но осада Королевской Гавани — сложное дело. Город хорошо укреплён, у защитников есть запасы продовольствия. Штурм может затянуться на месяцы.
— А время работает против нас, — добавил принц Доран. — Чем дольше мы стоим под стенами, тем больше шансов, что против нас соберётся коалиция других королевств.
Лесандро кивнул.
— Именно поэтому нам нужна быстрая победа. Максимум — две недели от начала осады до капитуляции.
— Как этого добиться? — спросил Оберин.
— Сочетанием силы и психологического давления, — ответил император. — Мы не будем долго стоять под стенами. Нанесём несколько сокрушительных ударов, продемонстрируем превосходство нашего оружия, а затем предложим почётную капитуляцию.
Квиберн наклонился над картой.
— А что, если они откажутся сдаваться?
— Тогда мы возьмём город штурмом, — жёстко ответил Лесандро. — Но предпочитаю избежать ненужного кровопролития.
— А как быть с Железным троном? — спросил Серый Червь. — Джоффри вряд ли отречётся добровольно.
— Джоффри — мальчишка, одурманенный властью, — презрительно сказал Оберин. — Если его дед Тайвин проявит хоть каплю разума, он сам выдаст внука ради спасения остатков семьи.
— Не рассчитывайте на разум Ланнистеров, — предупредил Доран. — Эти люди предпочтут погибнуть, но не потерять лицо.
Лесандро встал и подошёл к входу в шатёр. За полотнищами виднелись огни огромного лагеря — тысячи костров, у которых сидели солдаты трёх континентов.
— Завтра мы начинаем последний поход этой войны, — сказал он, не оборачиваясь. — Через месяц Железный трон либо признает нашу власть, либо будет расплавлен на металлолом.
— А что потом? — спросил Квиберн. — Когда война закончится?
— Потом начнётся строительство, — Лесандро повернулся к советникам. — Новые дороги, новые города, новые законы. Вестерос станет частью империи, которая простирается от Узкого моря до Нефритового.
— И новая религия? — осторожно поинтересовался один из дорнийских лордов.
— Рглор — бог справедливости и света. Но мы не будем навязывать веру силой. Кто захочет — примет. Остальные сохранят свои верования, пока они не противоречат законам империи.
Совет продолжался до поздней ночи. Обсуждались маршруты движения, планы снабжения, тактика осады. Каждая деталь была тщательно проработана.
Наконец, когда все вопросы были решены, Лесандро распустил совет.
— Господа, завтра в рассвет начинаем марш. Спите хорошо — впереди нас ждут великие дела.
Но сам император не спал. Он стоял на холме над лагерем, глядя на север, где за горизонтом лежала Королевская Гавань. В его руках покоились три драконьих яйца — подарок Дейенерис перед началом похода.
— Скоро, — прошептал он. — Очень скоро ты проснёшься, и мир содрогнётся от твоего рёва.
Яйца были тёплыми на ощупь — теплее, чем когда-либо прежде. Магия Дейенерис крепла с каждым днём, и древние создания начинали откликаться на её зов.
Рассвет поднялся над Дорном холодный и ясный. Армия императора пришла в движение с точностью часового механизма. Первыми выступили разведчики и сапёры, затем авангард из дотракийской конницы, потом основные силы.
Лесандро ехал в центре колонны на белом коне, рядом с ним — Дейенерис на серебристом жеребце. За ними следовали знаменосцы с красными стягами империи, а дальше — бесконечные ряды огненных братьев в чёрных доспехах.