"Я даю тебе новый дар," — сказал Рглор. — "Отныне твой огонь будет гореть ярче, твоя воля — крепче, твоя жизнь — дольше. Ты будешь жить столько, сколько потребуется для выполнения миссии."
— Я... я буду бессмертным?
"Не бессмертным. Но смерть не сможет забрать тебя, пока не закончится твоя работа. А работы предстоит много."
Божественное присутствие начало ослабевать, видение стало расплываться. Алексей отчаянно хотел задать еще тысячу вопросов, но понимал — время истекает.
— Владыка, последний вопрос! Когда я узнаю, что выполнил свою миссию?
Рглор улыбнулся — и в этой улыбке было столько тепла и любви, что Алексей едва не заплакал.
"Когда последний раб станет свободным, последний тиран падет, а солнце будет светить всему миру без страха перед тьмой. Тогда ты узнаешь."
Видение исчезло. Алексей снова стоял в храме, перед алтарем, в окружении тысяч верующих. Но что-то изменилось. Огонь в жаровнях горел ярче. Рубин в алтаре пульсировал мощнее. А главное — в груди у Алексея пылало пламя, которое никогда не погаснет.
Он поднял руки, и весь храм озарился красным светом.
— Рглор говорил со мной! — объявил он, и его голос прогремел как раскат грома. — Он благословил наше дело! Он показал мне будущее — мир без рабства, без тирании, без страха перед тьмой!
Толпа взорвалась ликованием. Люди плакали, кричали, падали на колени. Кто-то начал петь хвалебные гимны, кто-то просто повторял имя Рглора снова и снова.
— Но путь будет долгим! — продолжал Алексей. — Впереди еще много сражений, много городов для освобождения, много душ для спасения! Готовы ли вы пройти этот путь до конца?
— Готовы! — рявкнула толпа как один человек. — За Рглора! За огнерука! За свет!
Пламя в храме потрескивало довольно, словно сам бог выражал удовольствие от происходящего. Алексей чувствовал это довольное потрескивание как физическое ощущение — теплые прикосновения к душе, подтверждение того, что он на правильном пути.
Когда церемония закончилась и верующие разошлись, Алексей остался один в храме. Он сел перед алтарем, глядя в пляшущее пламя, и обдумывал полученное видение.
Дейенерис Таргариен. Берик Дондаррион. Мелисандра. Все они были кусочками одной большой головоломки. И его задача — собрать эти кусочки воедино перед лицом надвигающейся угрозы.
Где-то на севере шевелились Иные. Армии мертвых готовились к походу. И только объединенные силы света могли им противостоять.
— Хорошо, Владыка, — прошептал Алексей в тишину храма. — Я понял. Будем объединять мир. Огнем и мечом, если потребуется.
Пламя весело затрещало в ответ, и Алексей улыбнулся. Приятно было знать, что у тебя есть поддержка самого бога. Особенно когда впереди ждет война со смертью.
Но сначала — Юнкай. Потом Миэрин. Потом весь Залив Работорговцев. И только после этого — Вестерос и настоящие испытания.
Ночь темна и полна ужасов. Но заря действительно близко. И она будет кровавой.
Алексей стоял на холме в двух милях от Юнкая, наблюдая, как к воротам города подъезжает его парламентер с белым флагом. Позади него расположились двадцать тысяч огненных братьев — бывшие рабы Астапора, дотракийцы, принявшие веру, наемники со всего Эссоса. Кхаласар Дрого остался в степях — кхал решил, что его люди достаточно повоевали, и пора вернуться к традиционному образу жизни.
— Что ответят? — спросил Джого, поправляя ремень с пламенным мечом.
— То же, что всегда отвечают работорговцы, — ответил Алексей. — "Нет". Они считают себя неприступными за этими стенами.
Юнкай действительно выглядел внушительно. Желтые кирпичные стены высотой в сто футов, башни через каждые полсотни ярдов, глубокий ров, наполненный водой. Классическая крепость, которую можно было брать только долгой осадой.
Если бы не инженерная гильдия.
Парламентер вернулся через час, его лицо было мрачным.