— Братья и сестры! — голос императора разнесся по площади без всякого усиления, но каждое слово было слышно даже в самых дальних рядах. — Два года назад эта земля была проклята цепями рабства. Сегодня мы освящаем храм свободы!
Толпа взревела от восторга. Многие из собравшихся помнили времена, когда на этом месте рабов продавали как скот. Теперь здесь возвышался символ их освобождения.
— Рглор — не только бог огня, — продолжал Лесандро, поднимаясь по ступеням. — Он бог справедливости, бог света во тьме, бог надежды для отчаявшихся. В этом храме будут молиться люди всех народов и сословий. Бывшие рабы и бывшие господа, дотракийцы и валирийцы, верующие и сомневающиеся.
Он остановился перед массивными дверями храма, украшенными изображениями пламенного сердца.
— Именем Рглора, Владыки Света, Сердца Огня, я освящаю этот храм! — Лесандро поднял посох, и кристалл на его вершине вспыхнул ослепительным светом. — Пусть его огонь горит вечно, освещая путь заблудшим и согревая сердца верующих!
Пламя из кристалла перекинулось на двери храма, но не сжигало их, а словно впитывалось в дерево и камень. Золотые узоры на фасаде засветились внутренним огнем, а из высоких окон засиял мягкий свет.
Толпа упала на колени. Даже те, кто пришел из любопытства, а не из веры, не могли не признать величия происходящего. Это была не просто церемония — это было чудо.
— Войдем, — сказал Лесандро, и двери храма медленно открылись.
Внутреннее пространство поражало воображение. Высокие своды поддерживались колоннами из красного мрамора, а стены были покрыты фресками, изображающими историю борьбы света против тьмы. В центре зала возвышался главный алтарь — огромная чаша из черного обсидиана, в которой горело Священное Пламя.
— Этот огонь никогда не угаснет, — объявил Лесандро, подходя к алтарю. — Он будет гореть, пока стоит империя, пока живут освобожденные народы, пока существует справедливость в мире.
Дейенерис подошла к мужу, неся в руках золотую чашу с священным маслом.
— Пусть все увидят силу истинной веры, — сказала она, протягивая чашу императору.
Лесандро взял чашу и медленно вылил масло в Священное Пламя. Огонь вспыхнул еще ярче, поднимаясь к самому своду храма. В его языках можно было различить образы — драконов, воинов, освобожденных рабов.
— Рглор принимает наше подношение! — воскликнул верховный жрец Беро. — Он благословляет этот храм и всех, кто в нем молится!
Но освящение Великого храма в Миэрине было лишь началом. В течение следующих месяцев Лесандро объездил всю империю, лично освящая новые храмы в каждом крупном городе.
В Астапоре он освятил Храм Освобождения, построенный на месте арены, где когда-то сражались гладиаторы. Тысячи бывших рабов собрались послушать его проповедь о том, что истинная сила заключается не в принуждении, а в добровольном служении высшей цели.
В восстановленном Пентосе император освятил Храм Возрождения. Этот город, пострадавший от заговора и отравления, стал символом того, как можно восстать из пепла сильнее прежнего. Лесандро зажег Священное Пламя среди руин старого дворца, показывая, что на месте смерти всегда может родиться новая жизнь.
В Лисе и Тироше, ставших данниками империи, он освятил Храмы Союза, подчеркивая, что Рглор приветствует мирное присоединение больше, чем завоевание силой.
Дейенерис стояла рядом с ним. В ее руках лежали три драконьих яйца.
— Скоро, — прошептала она. — Очень скоро.
Лесандро кивнул. Магия императрицы росла с каждым днем, и яйца уже начинали откликаться на ее призывы. Еще немного, и драконы снова взлетят в небо.
Но пока что империи хватало и обычной силы. В каждом освященном храме оставались жрецы-миссионеры, которые должны были распространять веру дальше. Торговые корабли везли учение Рглора в дальние порты. Освобожденные рабы рассказывали о новой вере своим родственникам в других землях.
— Огонь распространяется, — докладывал Лесандро верховный жрец Беро после очередной поездки. — В Волантисе тайно молятся уже десятки тысяч человек. В Браавосе открыли первый официальный храм. Даже в далеком Карте появились последователи.