— А в Вестеросе?
— Сложнее. Септоны и мейстеры активно противодействуют. Но среди простого народа, особенно в портовых городах, наша вера находит отклик.
Лесандро улыбнулся. Все шло по плану. Империя росла не только благодаря завоеваниям, но и благодаря духовному влиянию. Каждый новый храм становился центром притяжения для недовольных существующим порядком.
— Продолжайте работу, — приказал он. — Когда мы высадимся в Вестеросе, нас должны встречать не только мечи союзников, но и молитвы верующих.
Последним храмом, который лично освятил император, стал Храм Единства в новой столице — перестроенном Пентосе. Это было самое грандиозное сооружение империи: семь башен, символизирующих семь аспектов Рглора, соединенных общим основанием. Каждая башня была посвящена одному из добродетелей: Справедливости, Милосердию, Мужеству, Мудрости, Честности, Терпению и Любви.
— В этом храме будут молиться представители всех народов империи, — объявил Лесандро во время церемонии освящения. — Здесь дотракиец станет рядом с лискийцем, бывший раб — с бывшим господином, воин — с торговцем. Перед Рглором все равны.
Священное Пламя в Храме Единства зажигали семь жрецов одновременно. Огонь разгорался в семи алтарях, а затем сливался в один мощный столб света, видный за многие мили.
Стоя в центре главного зала, Лесандро почувствовал, как сила всех освященных храмов объединяется в нем. Сотни тысяч верующих молились одновременно, их вера питала его магию, делала ее сильнее.
— Первая фаза завершена, — сказал он Дейенерис, когда церемония закончилась. — Духовные основы империи заложены. Теперь можно переходить к военной фазе.
— Вестерос?
— Вестерос. — Лесандро посмотрел на запад, где за морем лежали Семь Королевств. — Пора нести свет туда, где до сих пор правят тьма и несправедливость.
Императрица кивнула, крепче сжимая драконьи яйца. В них уже чувствовалась жизнь — слабая, но растущая с каждым днем.
Скоро огонь и кровь вернутся в Вестерос. Но на этот раз они принесут не разрушение, а освобождение.
***
Принц Доран Мартелл сидел в своем кресле-каталке на террасе Водных садов, наблюдая за играющими детьми. Его больные ноги пылали от подагры, но боль в теле меркла перед огнем, горевшим в его душе. Двадцать лет он ждал. Двадцать долгих лет планировал, интриговал, сдерживал гнев своего брата и собственную жажду мести.
И вот наконец пришло время.
— Мой принц, — мейстер Калеотт приблизился с осторожностью, которую выработали годы службы молчаливому правителю Дорна. — Прибыли новые вести с севера.
— Говорите, — Доран не отрывал взгляда от фонтана, где его правнуки плескались в прохладной воде.
— Железнорожденные сожгли Ланниспорт. Весь западный флот уничтожен. Тайвин Ланнистер отступил вглубь Западных земель.
Доран позволил себе тонкую улыбку. Первый удар был нанесен, и какой удар! Гордость Львов превратилась в пепел. Но это было только начало.
— А что с нашими... гостями?
— Арианна по-прежнему в Призрачном Холме. Переговоры с императором продолжаются. Оберин докладывает, что условия союза почти согласованы.
Доран кивнул. Его дочь была честолюбивой и умной — идеальным инструментом для этого деликатного дела. А Оберин, несмотря на свою горячность, понимал важность момента. Красная Гадюка умела контролировать свой яд, когда это требовалось.
— Мейстер, принесите мне карту Королевских земель.
Калеотт развернул большую карту на низком столике. Доран внимательно изучил знакомые линии дорог, крепостей и рек. Сколько раз он смотрел на эту карту, планируя месть? Сколько вариантов просчитал в своей голове?
— Видите эту дорогу? — Доран указал слабеющим пальцем на путь от Королевской Гавани к Харренхоллу. — По ней Тайвин будет отступать, когда поймет, что не может защитить столицу от двух армий одновременно.