3. Формальная красота искусства и образное познание
4. Эстетическое как образно-непосредственное. Красота и истинность
Таким образом, именно пытливый разум, бегло отмечая наличие других предметов, проходя мимо привычного (где остается лишь тень красоты), настойчиво приникает к источнику прекрасного, изучает главное в облике и структуре всего разумного.
Что красота есть необходимое условие искусства, что без красоты нет и не может быть искусства - это аксиома.
Я подумал, что чутье художника стоит всегда мозгов ученого, что и то, и другое имеет одни цели, одну природу и что, может быть, со временем, при совершенстве методов им суждено слиться вместе в гигантскую, чудовищную силу, которую трудно теперь и представить себе.
1. ДВОЙНОЕ САМООТРАЖЕНИЕ МАТЕРИИ
Мир един в своей материальности — мир прекрасен в своем единстве.
Почти поэтический вывод, к которому привели нас наши рассуждения, сразу же ставит красоту в совершенно новое положение по отношению к истине. Они оказываются связанными не только единым процессом целостного познания, но и как бы единым объектом и единой конечной целью.
Истина как результат правильного познания, раскрывающего суть явлений действительности (иначе мы имеем дело не с правильным познанием и не с истиной), есть раскрытие за внешними случайностями закономерных связей бытия, в которых непременно какой-то своей гранью обнаруживается всеобщая взаимосвязь явлений — всеобщее диалектическое единство саморазвивающейся материи. Поэтому можно сказать, что независимо от конкретного содержания, которое заключено в истинном понятии, истина всегда имеет в конечном счете своим предметом всеобщую диалектическую взаимосвязь явлений действительности, развивающейся под знаком необходимости. Таким образом, она как бы оказывается выявлением той же глубинной сущности мироздания, которая своеобразно раскрывается и ощущении прекрасного. Понятийная логика дает нам теоретическое знание всеобщей диалектической взаимосвязи явлений — объективную научную истину. Эстетическое восприятие наделяет нас при непосредственном созерцании действительности субъективным ощущением всеобщей гармонической взаимосвязи явлений — радостным переживанием красоты.
Но не только истина шагнула навстречу красоте, стоило определиться объективному источнику прекрасного. Само прекрасное также устремляется навстречу истине.
Ведь всеобщее гармоническое единство не существует в некоей абстрактной, отвлеченной от конкретных явлений форме. Оно реализуется в действительности и открывается нам эстетически лишь в конкретной, данной гармонической взаимосвязи, обнаружившейся в реальных явлениях: в сочетании цветов, в завершенности и единстве формы, в ясности и справедливости человеческих взаимоотношений. Чувство красоты как ощущение всеобщего диалектического единства практически возникает лишь в результате непосредственного восприятия данной конкретной гармонической связи. Можно сказать, что ощущение красоты всякий раз есть результат непосредственного проникновения сознания в ту или иную конкретную взаимосвязь, что светлая радость красоты — это радость непосредственного познания внутренней закономерности воспринятых эстетически процессов и явлений действительности. Иными словами, фактическим объектом эстетического отражения выступает перед нами не всеобщая диалектическая взаимосвязь явлений, ощущение присутствия которой дает нам переживание красоты, но конкретная, данная, непосредственно раскрывающаяся гармоническая связь.
Ощущение красоты констатирует, что данная связь непосредственно познана как часть всеобщей взаимосвязи, то есть познана вообще. Это ощущение вспыхивает в нас как сигнал непосредственного проникновения сознания в глубь вещей, как эмоциональный индикатор непосредственной познанности. Красота, своим внезапным светом озаряя для нас те или иные самые обычные предметы, факты, процессы действительности, как бы оповещает, что то, что представляется красивым, познано нами. Познано в тех самых конкретных гармонических связях, которые оказываются предметом и логического познания, раскрывающего в истинных понятиях всеобщую закономерность и диалектическое единство бытия. Подобно искре божественного огня, молния красоты возникает в момент непосредственного контакта между нами и внешним миром, на миг озаряя его скрытые тайны, доступные в других случаях лишь суровой логике понятий.
Всякое открытие непременно связано с чистой и светлой радостью познания. Эта радость коренится в человеческой природе, она заложена в самой глубочайшей сущности человека. Ибо в человеческом познании материя, порвав путы бесконечно долгого неорганического и животного существования, начинает узнавать самое себя во всем сверкающем великолепии естества, во всем величии космических законов, в мудрости наук и гениальности искусства.
Но что значит сделать научное открытие? Это значит, так или иначе сопоставив какие-то уже известные величины и факты, явления и законы, соотнести их с непонятыми пока данными опыта и в результате обнаружить новую, закономерную связь в познаваемом. Даже самое малое научное открытие есть не что иное, как еще один шаг на пути познания диалектической взаимосвязи всего сущего. Каждый такой шаг доставляет радость познания, радость материи, узнающей самою себя. И не просто узнающей, но и творящей. Потому что акт познания — это акт духовного творчества, предваряющих* и программирующий творчество материальное. В каждом акте познания уже бьется пульс созидания, пульс разумного преобразования материи на человеческом этапе ее саморазвития.
Очевидно, уже сейчас у нас есть все основания предположить, что светлая эстетическая радость состоит в кровном родстве с радостью теоретического открытия. Ведь радость переживания красоты — это также радость своеобразного познания. Даже, казалось бы, в малых и незначительных явлениях окружающей повседневной жизни, ощущая их красивыми, человек, сам не осознавая того, приоткрывает для себя все гармоническое единство развивающегося мироздания. А поскольку эстетическое восприятие, оставаясь непосредственным восприятием, не отделяет объект познания от субъективной на пего реакции, как это происходит при теоретическом проникновении сознания в глубь явлений, постольку человек, ощущающий красоту, воспринимает не только диалектическое единство внешнего мира, но и свое личное к нему причастие.
Материя в лице человека непосредственно узнает собственную, скрытую в случайностях, всеобщую глубинную закономерность, непосредственно ощущает в красоте диалектику собственного гармонического развития. Поэтому светлая радость эстетического переживания — радость ощущения красоты чего-либо — всегда есть и личная радость самопознания. Переживая красоту, человек непосредственно ощущает себя человеком — познающим и творящим началом человеческой вселенной.
В явлениях, которые воспринимаются прекрасными, — в раскрывшейся гармонии форм, в гармонических цветосочетаниях, в гармонии тех или иных общественных отношений — мы непосредственно ощущаем не только закономерное диалектическое единство всех явлений действительности, но и прецедент, и залог возможности деятельного преодоления внешней незакономерности, бренности и случайности во имя торжества необходимости, стройности, вечности мироздания. Ощущаем залог победы космоса над хаосом, организованности над энтропией, жизни над смертью, как бы воочию видим перспективу дальнейшего гармонического развития, носителем которого с появлением разума стала общественная человеческая субъективность как в духовном акте самопознания материй, так и в материальном ее самопреобразовании в трудовой практике человечества.
Выше неоднократно подчеркивалось, что субъективное переживание красоты есть реакция познающего сознания на объективный источник эстетического восприятия. Теперь мы видим, что красота предстает перед нами как эмоциональный сигнал непосредственной познанности.