– Сколько же здесь этих тварей, – ругается где-то на лестнице Серж, по дороге препираясь с комиссарами.
Оглядел тело парнишки снова и понял, что просто не могу опустить его в эту грязь, пусть это всего лишь мясо с костями. Чертыхнулся, поддерживая тело в воздухе одной рукой и прикрыв глаза.
– Министр, все в порядке? – где-то сзади интересуется Серж.
– Вот, держи, – отправляю мальчишку генералу прямо в руки, чего тот совсем не ожидал. – Этого в мою лабораторию и даже не вздумай его испачкать.
Убедившись, что удивленный генерал понял мой приказ, быстро покидаю подвал, а затем и детдом. Только на улице позволяю себе подумать над своим решением. Этот мальчишка напомнил мне самого себя. Что было бы со мной, если бы не сила, дарованная мне от рождения? Наверное, я бы закончил как он, в приюте для уродцев, так и не добившись ничего в жизни. Но с другой стороны, если бы не эта сила, все бы случилось совсем по-другому. Хотя к чему эти сантименты, я беру его себе, только чтобы узнать правду о том, что здесь произошло.
– Господин Министр, – осторожно позвал комиссар, не желая даже касаться меня, за что и удостоился моего свирепого взгляда. – Девочка, единственная выжившая, сбежала.
У меня вырывается смешок, а затем я равнодушно смотрю на мужика.
– Ну, так что ты смотришь на меня? – закатываю глаза и командую. – Найдите ее! Ребенка они потеряли, тоже мне комиссары!
Часть 6. Уроки улицы
Клара
Как же я устала, организм требует подзарядки, и я нахожу ее во вкусной ещё теплой ватрушке, а потом ещё одной и ещё…
– Эй, дамочки, а платить кто будет? – ругается толстый пекарь в фартуке, испачканном мукой.
Где это я? Шумно, куча вкусных запахов и много людей. Это же столичный рынок! Как давно я здесь не была, это место еще помнит мои юные бандитские года. Ох, уличная романтика, ворованные вещи и еда всегда мне нравились больше, чем свои. То-то я думаю отчего эти ватрушки такие вкусные, что все насытиться ими не могу. Ворованные! Точнее скоро ими будут, когда я доем и дам дёру!
Хотя стоп! Он сказал «дамочки»? В смысле? У него или в глазах двоится, как у меня, или…Поворачиваюсь вправо и сразу замечаю ещё одну любительницу ватрушек. Какого чёрта она все ещё рядом со мной?! Я же ее, казалось бы, скинула, ещё когда из дома убежала через соседний подъезд! Вот же приставучий балласт! И что с ней делать? По факту она вдова Нальнара, по ощущению предательница, но в любом случае есть желание выцарапать ей глаза, но как-то лень.
Слегка наклоняюсь к объедающейся бывшей красотке, ибо такая помятая она больше на нашу уличную шпану похожа.
– Слышь, – стараюсь не привлекать внимания, – а у тебя деньги есть?
Счастливая вдова резко перестала набивать живот, остановилась, посмотрела сначала на меня, а затем на хмурого пекаря.
– Нет, – протянула она натужно, а затем обратилась ко мне. – А у тебя деньги есть?
Смотрю на нее, как на полную дуру, не мы ли с ней в одной каталажке недавно сидели?! Совсем сбрендила, да и я тоже хороша.
– Ну, платить будем, дамочки? – влез в наш высокоинтеллектуальный разговор пекарь, ударяя внушительной скалкой по открытой ладони свободной руки. – С вас тридцать серебряных за тридцать четыре ватрушки.
– Ну, конечно, нет! – улыбаюсь, после того как запихиваю в рот остаток ватрушки, а затем толкаю на пекаря свой балласт и даю деру.
Знакомые улочки и подворотни, в спину слышны крики людей, которых я растолкала или обокрала – все как когда-то давно, ещё до училища и Вани. По дороге ворую пальто и теплую шаль, почти смеясь, когда слышу в спину такое знакомое «Стража! Воровка!». Одно жаль, маневрируя между прилавками, трачу много сил и в конечном итоге прячусь в подворотне, чтобы отдышаться. Давно я так не бегала, как-то из-за моей силы мне не приходилось бегать от кого-то.
Смеюсь от души, надевая пальто, чтобы хоть немного согреться.
Чёрт, я не знаю, что мне делать дальше, но смеюсь, вроде как это и не имеет значения. Что со мной такое? Почему, чёрт побери, так плохо! Когда, наконец, успокаиваюсь, пытаюсь надеть шаль, едва не сбив меня с ног, из переулка выскакивает мой балласт. Как? Ну как такая, как она смогла сбежать от пекаря и стражи?
– Ты! – выкрикивает пигалица, толкая меня в грудь и тяжело дыша. – Как ты могла меня так подставить? Бросить меня?!