Из леса вышел мальчик. Их мальчик! Они по-настоящему волновались.
Он выбежал к ним навстречу, крепко обнял их своими маленькими ручками и прошептал:
– Я вас люблю!
Условия сделки были выполнены, значит, пора домой.
Ведьма вернулась в то место, откуда все началось. Выйдя из поезда на станции около своего нового дома, сжимая банкноты в руке, она заплакала.
Она шла по шпалам, совершенно не боясь поезда. Она почему-то знала, что никто в этот час не появится, чтобы скрасить хрипящий ветер и ее одиночество. Она прыгала с места на место, стараясь забыть те черты лица, что она подарила этому мальчику, стараясь заверить себя, что она поступила правильно.
«Почему ты ушел, Ваня?» – думала ведьма, смотря на отвратительную синюю монету. Как ей хотелось кинуть ее под поезд. И никогда не забирать – так неприятно она жгла руку. Но что если она опять встретит такого же мальчика?
Для ведьмы деньги по-прежнему ничего не стоили. Но для кого-то один обол – это вся его жизнь.
Существо решило не выходить из тени. Оно стояло черным силуэтом и зловеще улыбалось. Оно все знало. Долг ведьмы неоднократно подрос. Существу нравился этот эксперимент, больше, чем предыдущие.
Что же заставит ведьму продать свою мечту?
Боксёр
– Эй! Ты! Я все на тебя поставил! Не проиграй, Бах, я в тебя верю!
Слышу я где-то около самих ушей, пока приближаюсь к боевому рингу. Толпа ликует, а я стараюсь ухмыляться, чтоб не показать, насколько я ненавижу эту кличку.
Сейчас – я абсолютное зло для этого мужчины, ведь я выхожу на ринг, точно зная, что я проиграю.
Ни одна плаксивая девочка, кричащая мое имя не сможет этого изменить, как и ни одно проклятие очередного простофили.
Так я зарабатываю на свой хлеб, и он тоже. Мой соперник, Вилли Пакс. Я абсолютно уверен, что сейчас секундант шепчет ему на ухо то же самое, что и мне несколько минут назад.
Наш бой больше походит на танец, на развлечение. На непристойный садомазохистский ритуал.
Я бью. Бьет он. Мы не сдерживаем ударов, ведь зрителям нужна кровь.
Они будут и дальше кидать нам деньги, если будут видеть нашу кровь.
Уверен, если б за каждую зрелищную казнь люди платили миллионы, нашли бы способ воскрешать. Чтобы казнить ещё более зрелищно, разумеется.
Каждому актеру нужны зрители. Но у каждого актера есть любимый эпизод. Пока я сижу в ожидании следующего звонка гонга, я ловлю взгляд секунданта и немного киваю, говоря «я сыграю свой немой текст, не волнуйся». И выхожу на бис.
Ему не обязательно бить в полную силу. Но он это делает.
Я не верю, что он так редко притворяется в своей жизни.
Я вспоминаю, как было тяжело проигрывать. Да-да, не притворяться проигравшим. Это невозможно.
Иногда я задумываюсь о том, в какой части дня я больше не притворяюсь. И понимаю, что ни в какой.
Но Вилли не может. Он не умеет. Неужели это его первый подставной бой? Вот незадача.
Он, такой знаменитый, будто бы взявшийся из неоткуда – неужели вся его репутация не пустой звук?
Интересно, какого это, вставать за ринг и не знать, какой будет исход?
Я смотрел на его лицо и не удержался. Он был открыт. Я оглушил его, он упал на пол.
Да, этого в плане не было, но мне могут простить такую вольность.
Затем, незаметно для всех, я прошептал ему в клинче, упиваясь его побледневшим лицом:
– Не бойся, не проиграешь.
Он принял это близко к сердцу.
Ударил он меня сильно. Даже притворяться не пришлось. Интересно, он реально хорош, или мне это только кажется?
***
Войдя в кабинет, воняющий кожей, я получил свою долю, которой было вполне достаточно не то чтобы для выживания, но для настоящей жизни. Наконец-то.
Да, я продал свою свободу за золотой ошейник под названием «деньги», а за деньгами пряталась моя ещё одна привычка.
Кстати о ней. Сегодня в том клубе обещает стать очень жарко.
Я спустился в подвал здания, но увидел Её.
Сначала, я заметил только её спину. В чёрном платье. Мне было интересно, что я увижу дальше. Я заказал напиток, ещё один и ещё, по-прежнему видя только лишь спину, да тонкие пальцы.
Я слышал, у пианистов должна быть широкая рука. Но девчушка была такой маленькой.
Мне было чертовски скучно. Ей тоже. Потом, будто очнувшись, она сыграла «на бис»
Не знал, что в музыке тоже бывает борьба.
Я подошёл к ней и посмотрел прямо в глаза. Она выдержала испытание, оценив меня с головы до пят.
– Вам что-то нужно?
– Да, мне нужны вы.
– Вы хотите организовать концерт?