Человек смотрел по сторонам, радуясь деревьям, которые все чаще меняли размер и цвет. От маленьких деревьев до больших размашистых дубов, покрытых золотом осенних листьев. Человек наслаждался последними лучами теплого солнца, причудливо танцующими под песню ветра – ее песню.
Со временем появились высокие склоны, по которым стало тяжело идти. Но человек все равно шел, опьяненный счастьем.
Когда фея смотрела на него, она искренне не могла понять, куда делось все то плохое, что она слышала до этого о людях от своей Госпожи. Она слишком многое стала замечать. Она понимала, что значит этот взгляд, полный радости. Она не хотела, чтобы глаза этого человека стали стеклянными. Бездушными, как у нее. Пусть даже тогда, когда до пропасти оставалось сделать один шаг.
Но она остановила его. Ей больше не хотелось играть свою песню. Почему-то ей стало очень холодно. Так холодно, как бывает только морозной зимой. Она постаралась исчезнуть как можно быстрей, стоило лишь человеку вернуться к знакомому ему ручью.
Почему же в этот день в нем не оказалось ничего плохого?
Фея надеялась, что никто никогда не узнает о ее слабости. Она не хотела, чтобы над ней смеялись. Жалость не подобает испытывать к таким ничтожным существам, как люди, что познали жадность.
Фея до сих пор помнила, как один человек решил убить медведя. Не по нужде, а из праздности и желания потешить самолюбие.
Человек долго пытался убить. Гнался за животным в самые дебри леса, постоянно раня своими копьем и стрелами того, кто и не собирался на него нападать. Тот человек долго шел по кровавому следу, пока не добрался до глубокой чащи леса, куда почти не проникал свет. Там была медвежья берлога. Многие феи восхищались силой и мужеством этого животного, особенно в минуты жестокой схватки с человеком. Медведи никогда не показывали своей слабости, предпочитая оставаться грозными хищниками, пусть даже на смертном одре.
Но что до этого знания человеку с его глупыми амбициями? Он хотел убедиться, что медведь мертв. От его рук. Он не знал меры и жалости, предпочитая ей жадность и жестокость. Он решил подойти ближе к медвежьей туше. Он захотел ее коснуться. Но медведь не был мертв. Собрав последние силы, он решил показать человеку, почему его считают хозяином леса.
Все-таки люди – отвратительные создания. Они не знают меры и жалости, им нужна только жестокость.
Движимая этой мыслью, фея принялась искать человека, которого она услышала. Охотник? Вот и хорошо, она как раз знает одно место, где он может сломать шею.
Но стоило ей подойти ближе, как она узнала его. Тот самый человек. Это уже их третья встреча. Опять он играет со смертью, при этом широко улыбаясь. У него на поясе уже красовались три зайца. Удача сегодня ему благоволит.
«Наверняка он захочет чего-нибудь еще», – подумала фея.
Она не могла просто так убить невиновного. Это было не столь приятно, особенно тогда, когда чувствуешь это необъяснимое тепло, особенно смотря ему в глаза.
Она решила обратиться маленькой куницей. Решила стать легкой целью. Привлекая его внимание, она шелестела травой то тут, то там, поднимая листву. Но человек лишь глазами пробежал по лесным холмам, не выказав азарта. Он сложил свой лук и пошел прочь.
Фея не сдавалась, она приближалась все ближе и ближе, бегая вокруг человека. Тот был явно озадачен, особенно когда она перебежала ему дорогу.
Но он не достал свое оружие. Это ее разозлило. Она вышла из тени листьев. Теперь человек видел ее полностью, эту прекрасную золотистую шерстку. Она слышала, что люди очень ценят металл похожего цвета. Так почему же человек не шелохнулся?
Почему от его взгляда ей так тепло?
Она стала подходить все ближе и ближе. Сначала медленно, но потом все увереннее.
«Давай же. Еще никто не устоял, и ты не устоишь! Убей! Это же так просто! Одно движение!»
Так близко, что он мог бы просто раздавить ее. Но человек не стал. Вместо этого он наклонился и дотронулся до нее. По-настоящему. Еще какое-то время она просто смотрела ему в глаза. Синие, как та речка, что вывела его домой. Но что же она делает?
От этого касания ей стало тепло настолько, что стоило ей осознать произошедшее, как она тут же ринулась прочь. Все внутри нее горело от чего-то, что она, будучи феей, не могла описать. Но мы, люди, называем это стыдом.
А потом дни снова вошли в привычное русло. В привычное для всех, кроме нее. Фея не замечала, как с каждым днем она все дальше уходит из леса, встречая охотника, и все дальше оттягивает момент, когда она вынуждена отвести от него взгляд. Она тешила себя мыслью, что стоит ей найти в нем что-нибудь плохое, как она сыграет свою роковую песню. Но правда была в том, что она все еще надеялась получить от него то тепло, что мы называем нежностью.