Никогда еще игра не восхищала меня так, как на этот раз. Я позабыл за этим возвратом к искусству не только то обстоятельство, что я был под арестом, под судом, и едва, ли мог надеяться окончить свою жизнь вне исправительного заведения, - мало того, я часто забывал упражняться в магии, находя самого себя достаточно сильным волшебником, когда под моей тонкой кистью возникало какое-нибудь крохотное деревце, какое-нибудь маленькое светлое облачко.
Между тем так называемая действительность, с которой я на деле окончательно порвал, прилагала все усилия, чтобы глумиться над моей мечтой и разрушать ее снова и снова. Почти каждый день меня забирали, препровождали под стражей в чрезвычайно несимпатичные апартаменты, где посреди множества бумаг восседали несимпатичные люди, которые допрашивали меня, не желали мне верить, старались меня ошарашить, обращались со мной то как с трехлетним ребенком, то как с отпетым преступником. Нет нужды побывать под судом, чтобы свести знакомство с этим поразительным и поистине инфернальным миром канцелярий, справок и протоколов. Из всех преисподних, которые человек странным образом обречен для себя создавать, эта всегда представлялась мне наиболее зловещей. Пожелай только сменить местожительство или вступить в брак, возымей нужду в визе или паспорте, и ты уже ввержен в эту преисподнюю, ты принужден проводить безрадостные часы в безвоздушном пространстве этого бумажного мира, тебя допрашивают и обдают презрением скучающие и все-таки торопливые, унылые люди, твои простейшие и правдивейшие заверения не встречают ничего, кроме недоверия, с тобой обращаются то как со школьником, то как с преступником. Что тут говорить, это всякий знает по собственному опыту. Давно уже я задохнулся бы и окоченел в этом бумажном аду, если бы мои краски не дарили мне снова и снова утешения и удовольствия, если бы моя картина, мой чудесный маленький пейзаж не возвращал мне воздух и жизнь.
Перед этим пейзажем стоял я однажды в моем узилище, как вдруг снова прибежали тюремщики со своими докучными понуканиями и вознамерились оторвать меня от моей блаженной работы. Тогда я ощутил усталость и нечто вроде омерзения от всей этой маеты и вообще от этой грубой и бессмысленной действительности. Мне показалось, что теперь самое время положить мукам конец. Если мне не дано без помехи играть в мои невинные художнические игры - что же, мне оставалось припомнить занятия более существенные, которым я посвятил не один год моей жизни. Без магии не было сил выносить этот мир.
Я вспомнил китайский рецепт, постоял минуту, задержав дыхание, и отрешился от безумия действительности. Затем я обратил к тюремщикам учтивую просьбу, не будут ли они так любезны подождать еще мгновение, потому что мне надо войти в поезд на моей картине и привести там кое-что в порядок. Они засмеялись, как обычно, ибо считали меня душевнобольным.
Тогда я уменьшил мои размеры и вошел вовнутрь моей картины, поднялся в маленький вагон и въехал вместе с с маленьким вагоном в черный маленький туннель. Некоторое время еще можно было видеть, как из круглого отверстия клубами выходил дым, затем дым отлетел и улетучился, вместе с ним - вся картина, а вместе с ней - и я.
Тюремщики застыли в чрезвычайном замешательстве.
[1925]
ГЕРМАН ГЕССЕ
КОММЕНТАРИИ
Первые наброски текста восходят к 1922 г. Изначальный вариант носил название "Волшебник" и должен был являть собой синтез "Краткого жизнеописания" с автобиографической сказкой "Детство волшебника" (1923). "Волшебник" предварялся эпиграфом из Ле Цзы: "Не зная, почему я поступаю так, я поступаю так, это моя судьба". Сам Гессе о создании своей автобиографии пишет следующее: "В первые послевоенные годы я два раза делал попытку дать моим друзьям, для которых я в те годы превратился в проблематичную личность, в сказочной и полуюмористической форме что-то вроде суммарного обзора моей жизни. Первая из попыток, которую я предпочитаю второй, - "Детство волшебника" - осталась фрагментом. Вторая, в которой я, по примеру Жан-Поля, решился на "Конъектуральную биографию", предвосхищающую будущее, была опубликована в 1925 г. в "Нойе рундшау" в Берлине... Некоторое время я носился с мыслью объединить обе вещи в одно целое, однако не смог найти пути примирения столь различных по звучанию и настроению работ". С 1945 г. "Краткое жизнеописание" вошло в сборник "Странствия во сне".
Стр. 27. ...если бы меня уже весьма рано не позаботились ознакомить с четвертой заповедью. - Гессе, очевидно, имеет в виду заповедь Ветхого завета: "Почитай отца твоего и матерь твою", которую в большинстве редакций принято считать пятой.
Стр. 30. ...меня отправили в изгнание в иногороднюю школу. - С февраля 1890 г. по май 1891 г. Гессе с целью подготовки к отборочным экзаменам посещал латинскую школу Геппингена. После успешной их сдачи в июле 1891 г. он был принят в Маульброннскую семинарию, где пробыл по март 1892 г.
...привели к моему бегству из монастырской школы... - Эпизод бегства из Маульброннской семинарии и впечатления монастырской жизни Гессе описал в повести "Под колесом" (1906).
...я работал практикантом в механической мастерской... - В 1894-1895 гг. Гессе работал подмастерьем в механической мастерской Бастиана Перро в Кальве. Имя своего хозяина Гессе увековечил в романе "Игра в бисер", где тот выведен одним из изобретателей Игры.
Стр. 31. Затем я сделался книготорговцем... - В начале октября 1895 г. Гессе поступает на службу в книготорговую лавку И. Хекенхауера в Тюбингене.
Стр. 32. У меня были жена и дети... - В 1904 г. Гессе женился на уроженке Базеля Марии Бернулли и поселился в маленьком поселке Гайенхофен на берегу Боденского озера, где обзавелся собственным домом, садом и провел восемь лет жизни. В Гайенхофене у Гессе родились три сына: Бруно, Гейнер и Мартин.
В 1905 году я помогал основывать некий журнал... - Имеется в виду оппозиционный журнал "Мерц", который Гессе в 1907- 1912 гг. издавал вместе с Людвигом Тома в Мюнхене.
Стр. 33. Статья с вышеупомянутым обвинением была перепечатана двадцатью газетами... - В ответ на опубликованную в "Нойе цюрхер цайтунг" (от 10.10.1915) статью Гессе "Опять в Германии" кёльнская газета "Кёльнер тагеблат" в номере от 15.10.1915 г. поместила передовицу анонимного автора, в которой называла писателя "трусом", "предателем" и "отщепенцем". В последующие дни эта передовица была перепечатана многими немецкими, в частности, швабскими газетами. В защиту писателя выступили двое друзей: Теодор Хейс, писатель и политик, в гейльброннской газете "Некарцайтунг" (от 1.11.1915) опубликовал статью "Герман Гессе, безродный парень", вторая статья, опубликованная в штутгартской газете "Дер беобахтер" (от 2.11.1915), принадлежала видному политику, юристу и сотруднику Гессе по работе в "Мерц", Конраду Хаусману. В результате "Кёльнер тагеблат" была вынуждена напечатать опровержение.
Стр. 37. ...я уединился в отдаленном уголке Швейцарии... - В мае 1919 г. Гессе поселился в маленькой деревушке итальянской Швейцарии Монтаньоле, где оставался до конца жизни.
...как то было унаследовано мною от родителей и деда... - Как известно, Гессе происходил из семьи миссионеров, подолгу жившей в Индии. Дед писателя, Герман Гундерт, составитель большого словаря одного из индийских языков, был знатоком восточной культуры.
Стр. 39. Я хочу вкратце рассказать... - Далее Гессе описывает свое предполагаемое будущее, причем тон воображаемой биографии становится все более ироничным.
Стр. 40. "Генрих фон Офтердинген" - роман немецкого писателя Новалиса (см. ниже, комм. к с. 215).
Стр. 41. Лао-цзы (VI-V вв. до н. э.) - основоположник даосизма (направление древнекитайской философии), один из любимых философов Гессе. Лао-цзы приписывается авторство "Дао дэ цзин", книги, с которой Гессе не расставался на протяжении всей жизни. "И-цзин" - памятник древнекитайской философско-мантической литературы, широко используемый в гадательной практике даосов.