Ступинский, спросив разрешения у женщин, назвав их при этом не без ехидства дамами, курил, скучно провожая взглядом струи дыма к потолку. Он терпеливо слушал, принимаясь время от времени вертеть перед собою деревянное пресс-папье. Рядом с ним сидела молодая девушка спортивного вида. Валериан Иванович догадался - его замена - и пожалел ее, да и ребят тоже...
- Ненормальная обстановка в детдоме создалась из-за панибратского, какого-то, извиняюсь за выражение, бабьего отношения к воспитанникам со стороны заведующего. Й-я понимаю, - Ненила Романовна сделала значительную паузу, глянула на Голикову. Та важно и утомленно прикрыла глазки: дескать, как это ни прискорбно, но... говорите. - Й-я понимаю, - продолжала Ненила Романовна, - за плечами Репнина тяжкий груз прошлого, и этот груз не позволяет ему быть крутым с детьми...
- Он отхлестал штанами одного воспитанника по морде. Паясничал тот... - вставил Ступинский.
- Разве? Я этого не знала! - удивилась Ненила Романовна. - Когда это было?
- Во время обыска.
- Ах, эта ужасная кража! - Ненила Романовна поскорбела лицом, а Голикова важно закивала головой:
"Да, да, товарищи, это ужасно!" - Обыск был без меня. Я инспектировала школы, - пояснила Ненила Романовна.
- А ребятня - кассу! - хмыкнул Ступинский. - Продолжайте, продолжайте.
- Я заканчиваю, товарищи, - дрогнувшим от обиды голосом заключила Ненила Романовна. - Надо оздоровить обстановку в детдоме решительным образом, или там откроется резня. В конце концов на нас ляжет пятно, ибо можно опасаться за жизнь школьников и работников детдома!..
Девушка спортивного вида побледнела.
Ступинский, тая улыбку, покачал головой и лукаво, со скрытым смыслом глянул в сторону Репнина.
Валериан Иванович чуть заметно пошевелил усталыми губами, ровно бы улыбнулся ему в ответ.
"Если этим дамочкам власть да волю, - подумал Ступинский, - они устроят смех и горе". Он попросил слова. И, по опыту зная, что на таких говорунов, как Голикова и Хлобыст, нужно как можно меньше тратить слов - в словах они любого одолеют, - прямо и твердо пресек попытку заменить Репнина человеком, только-только закончившем училище.
- Пусть новенькая преподавательница посмотрит, попрактикуется, приобретет опыт и, глядишь, со временем заменит Репнина. А пока рано. Так или нет? - повернулся Ступинский к девушке, сидевшей рядом.
- Да, да, конечно, - поспешно согласилась она, - я вообще не собиралась в детдом. Я же историк. Мне бы в школу... В школу бы мне...
- Вот и отлично, - поддержал ее Ступинский. - В школе у нас учителя перегружены, и вы прибыли как нельзя кстати. А Репнин пусть сам расхлебывает ту кашу, которая у него заварилась. Нечего за него другим...
"Ах ты, борец за справедливость! Хитер, однако, весьма хитер! удивился Валериан Иванович. - Ишь как ловко вокруг пальца обвел начальницу-то! Чисто сделал, что хотел, и не обидел как будто никого при этом..."
Валериан Иванович покашлял в кулак и поинтересовался, может ли он быть свободным.
Вместе с ним вышел из гороно и Ступинский. Он длинно выругался и плюнул:
- Какие дуры! Какие дуры!.. И таким фиитифлюшкам самое ценное доверяют! Ребят, а?
- Я вас не понимаю. Кто доверяет? Не вы разве?
- То-то и оно, что не один я. Будь моя воля, я б их годика два на бирже подержал, на укладку бруса вместе с другими бабами поставил бы. Они б им показали "мэтод"!
- Кто же вам мешает?
- Кто, кто! - сбоку поглядел на Валериана Ивановича Ступинский. Дедушка пыхто. Негусто у нас специалистов. А этих из области прислали. Добровольцы! Специальное образование имеют обе. Гнать в шею прикажете? Прогнать, так в другой раз фигу с маслом дадут. Потому как считают укрепили наше гороно. Ну, слава те, сидят они теперь в стороне от ребят и согласно "мэтоду" составляют бумажки, авось их читать в школах не будут. Ступинский неожиданно сделал выразительный мальчишеский финт ногой. - А при случае мы их на магистраль отправим, на повышение.
- А если заставят?
- Что заставят?
- Бумажки читать, - гнул свое Валериан Иванович.
- Да чего вы все - если да если! Ну, если учителя будут действовать согласно бумажкам, скуку разведут в школах, жизнь засушат. Да все же я верю, что у них своя голова на плечах...
- Н-не знаю, не знаю, - пожевал губами Валериан Иванович. - Есть извечный трепет у русского человека перед казенной бумагой, и если он овладеет душами учителей...
- Опять - если! Если бы да кабы, так в нашем совхозе росли бы бобы... Пойдемте подвезу вас до Старого города. У меня теперь машина в личном, Ступинский поднял палец, - распоряжении. Знай наших! - За этой бахвалистой шугкой скрывалось смущение - не привык еще Ступинский к разного рода персональным благам и стеснялся окружающих.
Репнин будто и не заметил этого смущения, ворчливо напомнил:
- Пассажирского автобуса, между прочим, до сих в городе нет. Ходят люди из Старого города в Новый в пургу и стужу за три километра...
- Как вас только и выносят ребятишки?! Оборони Бог, какой дедушка-соседушка! - усаживаясь в черную "эмку", снова пошутил Ступинский, но уже невесело пошутил: - А автобусов пока не будет. Четыре грузовые машины переоборудуются в гараже. И за это скажите спасибо. И за это...
- Что ж, благодарю, коли это так необходимо, - произнес Валериан Иванович с едва заметной иронией и за всю дорогу уже не разжимал больше рта, ожидал, когда Ступинский начнет расспрашивать про кражу.
Но и тот тоже молчал, уже, видать, мысленно переключившись на другие свои дела и заботы.
Машина суетливо бежала по деревянной мостовой, подпрыгивала на чурбаках, горбылинах, густо насоренных на дороге. По бокам, тоже подпрыгивая, плыли исполосованные ветрами и потайками, горбатые, туго сбитые сугробы снега. Из-за них ничего не было видно.
Попрощавшись со Ступинским возле управления лесокомбината, Валериан Иванович зашел в прачечную, а затем в горэлектросеть, уточнил там счета и, уже свободный от хозяйственных хлопот и забот на сегодняшний день, полностью отдался мыслям о только что прошедшем совещании. Сейчас, со стороны, все, что происходило в гороно, казалось маленьким, худо кем-то подготовленным спектаклем.