— Что нового по краже у Боровика? — Вопрос был коротким, по-деловому сухим. Солдатов понял, что у его начальника настроение явно неважное. — Результаты, успехи есть?
— Кое-что вырисовывается. Сотрудники по адресам разъехались. Надеюсь, что к вечеру…
— Подожди! — голос Галенко зазвучал приглушенно. Солдатов услышал, что он разговаривает по другому телефону. — Работа ведется основательная, — доносилось до Солдатова, — у меня есть уверенность, что дело поднимем. Пожалуйста. Звоните.
Солдатов был благодарен Галенко за то, что он, верно сориентировавшись, подстраховал его перед начальством, взял часть ответственности на себя.
— Отчитывайся тут за вас. Помощнички, — загрохотал в трубку голос Галенко. — Ты хоть в курсе дела меня держи. Звонят — невпопад отвечать приходится.
— Ясно. Разрешите доложить подробно?
— Не надо, — сказал Галенко, — я уезжаю. — И повесил трубку.
Солдатов понимал, что сейчас Галенко никакие объяснения не нужны, а прикидки неинтересны. Время и другие заботы захлестнули его. В только что ушедшую минуту ему был нужен результат. Хоть небольшой — это дело уже десятое, но результат для доклада тому, другому человеку, с которым он говорил по второму телефону. Вскоре объявился Мухин. Голос у него был энергичный, довольный, чувствовалось, что есть ему о чем рассказать.
— Звоню с Комсомольской. Докладывать или при встрече?
— Давай по существу…
— Значит, так… Калугина, есть такая. Екатерина Васильевна. Ей тридцать пять. Работает в конструкторском чертежницей. Сын пятнадцати лет от первого брака. Очень отца любит, а он не появлялся лет пять. Оборвал все связи. У парня стычки с Боровиком уже были. Екатерина Васильевна это не отрицает. Не знает, что ей делать…
— А Тихий?
— Живет в корпусе напротив. Связи с Калугиными нет…
— У тебя все?
— Да, почти. Тут соседи поговаривают, что Тихий недавно во Львов ездил.
— Куда? — невольно воскликнул Солдатов.
— Во Львов. Не то на три, не то на четыре дня…
— Ладно, — сказал он, — приезжай в отдел, здесь поговорим подробнее. Рапортом отпишешь все.
— Понял, — отозвался Мухин и повесил трубку. Выходит, Тихий ездил во Львов. Неужели Тараторка слукавила? Непохоже. Ведь уверяла. Скорее ход конем сделал сам Тихий — поехал в Ростов, а соседям сказал, что во Львов. Зачем это ему понадобилось? Значит, он не хотел, чтобы знали о его вояже в Ростов. Подстраховывался на всякий случай. Это не исключено.
Солдатов не колеблясь набрал номер автоматической связи с Ростовом. Минут через пятнадцать он опустил трубку на рычаги.
Вот все и разрешилось. Случайность? Нет. Мудрая это служба — уголовный розыск! Сработала ее четкая, отлаженная система. Из Ростова ему сообщили, что вчера был задержан Городецкий Евгений Александрович, по кличке Жека, при попытке сбыть женские золотые украшения. В его квартире обнаружены антикварные старинные изделия. Их приметы соответствовали описанию тех вещей, которые были похищены у Боровика. В материалах на Городецкого содержались данные о том, что он отбывал наказание вместе с Алексеем Петровичем Жестянниковым, кличка которого Тихий. По факту задержания сегодня из Ростова направлены специальный запрос и поручение допросить по делу Жестянникова и произвести обыск.
ГЛАВА 15
Время обыска Тихого спланировали так, чтобы наверняка застать его дома. Солдатову важен был не только обыск, но и то, как среагирует на него Тихий.
Дверь открыл сам Тихий. Он посмотрел на столпившихся у порога людей, присвистнул от удивления, сразу все понял.
— О! — протянул он, улыбаясь, поблескивая золотыми зубами. — А я-то думаю, чего мне третью ночь собаки снятся.
— Собаки — это хороший сон, — заметил Петухов, — говорят, к друзьям. Хуже, когда кошмары снятся.
— Славно шутите. Это для дураков блаженных. Век бы не видать таких друзей, — сказал Тихий и отступил в глубь квартиры. Квартира — типичное стандартное гнездышко. Стенка с немецким чайным сервизом, два ряда книг, красный палас и, конечно, чеканка. За тяжелой занавеской — убранная кровать. Только на подоконнике в беспорядке лежали домашние инструменты — кусачки, напильник», молоток, небольшие тиски, новенький паяльник…