— Не знаю.
— Вы договаривались с ним о сегодняшней встрече?
— Нет. Просто так забежал… Он мой давний друг. И мы…
— Давний? — переспросил Солдатов.
— Как сказать? Лет шесть.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Гм… Дайте подумать… В прошлую пятницу. Вчера по телефону договаривались вместе пойти на хоккей.
— Он сам звонил?
— Да. Это важно для дела? Жулики быстрее попадутся?
Солдатов уловил иронию в вопросе, но промолчал. Гораздо важнее было услышать, что Боровик находится в городе. Это давало возможность скоро установить приметы похищенных вещей. Но узнать приметы хотелось побыстрей, и он спросил:
— По-вашему, что воры украли? — В упор посмотрел на Кухарева.
— Я уже пытался это выяснить, — помявшись, ответил он. — Но по шкафам и ящикам, извините, не лазил. Затрудняюсь ответить.
«Ответить затрудняется, а выяснить пытался!» — отметил про себя Солдатов.
— Если не возражаете, посмотрим вещи вместе, — предложил он.
— Вот в той стеклянной шкатулке я не вижу украшений, — Кухарев поднялся и указал на стоящую в серванте шкатулку.
— Каких?
— По-моему, в ней были хрустальные бусы, янтарь, сережки с синими камнями, кулон с аметистом, еще что-то… Мне Боровик показывал их. Но прошу избавить меня от этого. Без хозяина квартиры… — Кухарев посмотрел на свои японские часы. Одним этим движением он открылся Солдатову больше, чем беседой.
— Сколько на ваших?
Кухарев вновь посмотрел на часы.
— Половина двенадцатого.
Солдатов заметил смешинку в глазах Петухова.
— Мне оставаться до конца ваших формальностей? — спросил Кухарев. — Завтра на работу рано…
Слово «формальность» задело Солдатова. Что это? Пренебрежение или непонимание происходящего? Или кокетство? «Игривый, легковесный человек», — решил Солдатов.
— Вы где работаете? — спросил он. Его взгляд невольно цеплялся за галстучную булавку, маленький значок на лацкане пиджака, массивные запонки.
— В горкомбинате. Модельером.
— Можете идти. Позвоните мне завтра утром.
Осмотр заканчивался. Притомившиеся понятые, заглядывая в спальню и распахнутые настежь шкафы, потянулись к выходу. Петухов захлопнул дверь квартиры и тщательно опечатал ее.
На улице по-прежнему моросил дождь, но в милицейском «рафике» было тепло. Шофер и кинолог слушали «Маяк». В машине, отгороженная сеткой, положив морду на лапы, дремала собака.
Откинувшись на спинку сиденья, Солдатов повернулся к кинологу:
— Ну как сработал?
— По погоде — ничего. Собака с километр вела. Все больше вдоль заводского забора.
— А где след потеряла?
— Там и потеряла. Дождь…
— Где там? У калитки, у лаза в заборе, возле перекрестка? — настаивал Солдатов.
— До калитки не дошла, и до перекрестка еще было прилично… Бац — и пропал след. Дождь, — уныло повторил кинолог.
ГЛАВА 3
Утром, наскоро позавтракав, Солдатов выскочил на улицу. От вчерашнего дождя не осталось и следа. Ярко светило солнце, шуршала опавшая листва. Открыв тяжелую дверь управления и козырнув постовому, Солдатов быстро пересек широкий вестибюль. Слева на стене две белых мраморных плиты с фамилиями погибших работников милиции. На одной — в боях с фашистами, на другой — от рук бандитов. Дальше — гарнизонная доска Почета. Солдатов скользнул взглядом по цветной фотографии Петухова. Тот получился слегка улыбающимся, с добрым прищуром глаз. Слева за колоннами стойка гардероба. На вешалках десятка два офицерских шинелей — собрались работники ГАИ. В городе начинался месячник безопасности движения. Лифт поднял Солдатова на третий этаж. В коридоре по-утреннему пустынно. Лишь у открытого кабинета, поставив ведра и щетки, о чем-то тихо разговаривали две уборщицы. Поравнявшись с ними, Солдатов почувствовал запах валерьяновых капель. У той, что помоложе, заплаканные глаза. Спрашивать было неудобно. Мало ли что бывает у людей…
Толкнув широкую застекленную дверь, он прошел в дактилоскопическую лабораторию. Маленький Муромцев в белом длинноватом халате, сдвинув очки на лоб, расставлял банки с реактивами в стеклянном шкафу.
— Колдуешь, профессор?
— Отколдовался, — сказал Муромцев. — Ты из дома, а я только домой собираюсь. Спать, ох, спать хочу. Единственное мое желание, единственная мечта!
— Ну а дело-то как?
— Подкинул ты мне дельце. — Муромцев быстрым движением руки водрузил очки на нос и взбил густые каштановые волосы. — Век не забуду.