— Ты же знаешь, что это не так, — покачала головой Лилия. — Они разбежались кто-куда, а большинство из них понятия не имеют куда идти. Они просто шли за нами, потому что доверяли нам, а я их убила…
— Ты не виновата. Не возможно всех спасти, каждый день гибнут люди. У нас другая задача… Помнишь? Я должен тебя беречь.
— Зачем? — Лилия дернулась. — Кому нужна будет эта вакцина, если людей скоро совсем не останется⁈
Женщина больше не могла сдерживаться и зарыдала. Я подошел и обнял ее. Она прижалась к моей груди. Сквозь ткань рубахи я почувствовал теплые капли.
— Куда мы теперь? — всхлипывала Лилия.
— Нужно найти транспорт и ехать в крупный город. Может, там нам удастся найти ученых-медиков и лабораторию.
— Вряд ли сейчас где-то есть уцелевшие лаборатории…
— Главное — найти медиков, лабораторию можно и восстановить.
Рудый догнал Гектора и Энн, когда они уже вышли на шоссе.
— Все нормально? — спросил Гектор парня.
— Да, — ответил тот, вытирая стилет листьями лопуха. — Юрген нас больше не побеспокоит.
— Убийца, — прошипела на него Энн. — Он ни в чем не виноват…
— Я знаю, — ответил Рудый, — Не всегда погибают только виновные. Особенно сейчас.
— Ты сам как? — Гектор обеспокоенно смотрел на рыжего.
— Терпимо, — криво улыбнулся тот.
На обочине за поворотом неожиданно вырос указатель: «Орловка 6 км».
— Ну наконец-то поселение, — всплеснул руками старик. — Давайте свернем и пошукаем в деревеньке. Может съестного чего сыщем.
— Хотелось бы, — вздохнул Рудый. — Оружия тоже не помешало бы нормальное раздобыть. Стилет, топор и меч — конечно, хорошо. Но против большой стаи бесполезны.
— Да какое в деревне оружие? — поморщился Гектор.
— Ну мало ли, — пожал плечами Рудый. — Охотников везде хватает.
За указателем уходила вбок наезженная грунтовка. Она петляла по полю и терялась где-то в редколесье.
— Странно, — пробормотал Гектор, разглядывая дорогу. — Будто недавно кто-то здесь проезжал. Только следы не машины.
— Это телега, — сказала Энн. — И отпечатки копыт. Вот… Видите?
— А деревня похоже обитаема, — старик озадаченно почесал бороду. — Что делать будем, други? Пойдем туда, али как?
— А почему нет? — пожал плечами Рудый.
— Да потому, что люди сейчас норовят убить друг друга. — ответил Гектор. — И каждый второй из выживших бандит и мародер. Вон, даже мы теперь убивцы… Юргена сгубили.
— Ты же сам это предложил? — негодующе посмотрел на него Рудый. — А теперь мне предъявлять будешь?
— Да я не в укор… Я и сейчас считаю, что мы поступили жестоко, но верно. Просто для других мы можем опасными показаться, и они тоже ради свой безопасности захотят нас укокошить…
— В кого мы превратились… — Энн покачала головой. — Теперь мы убиваем и людей…
— Не переживай, дочка, — сказал Гектор. — Мы не самые страшные из людей. Чтобы выжить среди монстров, нужно самому стать чудовищем. Вот мы ими и становимся…
— Вы так спокойно об этом говорите, — возмутилась Энн. — Будто обсуждаете фильм.
— А что изменится если мы будем горевать? — Гектор прищурился. — Уже слез нету. Кончились… Наши все погибли. Вы единственные, кто у меня остался в целом мире. Если мне придется убивать, чтобы защитить вас… Я буду это делать.
Рудый одобрительно закивал:
— Гектор прав… Не мы такие, а мир такой…
— А ты вообще, молчи! — Энн гневно сверкнула глазами на рыжего. — Убийца…
Сзади послышался еле слышимый скрип. Энн обернулась и воскликнула:
— Смотрите, там кто-то едет!
— Этот что? Телега? — приглядевшись, сказал Гектор и снял с пояса топор. — Приготовьтесь. Там могут быт душегубы.
Энн вытащила меч, а у Рудого оружие всегда с собой. Он встал в боевую стойку, поглаживая клинок.
Поднимая облака желтой пыли, к путникам приближалась старая телега, запряженная откормленной коренастой лошадью, с аккуратно подстриженной гривой.
— Не могу разглядеть. Солнце слепит… — Гектор всматривался вдаль приложив руку ко лбу. — Сколько там человек? Один что ли?
— Один вроде, — ответил Рудый и опустил стилет.
— Это хорошо, — с облегчением выдохнул Гектор. — Бандюки по одному не шастают.
— Этого тоже убьете? — капнула яда Энн.
— Тише ты! — шикнул на нее Гектор. — Он уже близко, услышит…
Телега подъехала и остановилась возле путников. В повозке на ворохе соломы сидел архаичного вида мужичок в льняной косоворотке и серых штанах-шароварах. Вылитый крестьянин девятнадцатого века. Косматая борода и длинные русые волосы, стянутые на лбу ремешком, подчеркивали это сходство.