— Обязательно спросим. А ты опять убегаешь?
— Да, прости, любимая. На заставу нужно. Но нас Тир вечером в гости пригласил. Пойдём?
— Если он тебе клизму поставит — обязательно!
— А без клизмы совсем никак? — Райс изобразил вселенскую скорбь на физиономии.
Айра рассмеялась, шлёпнула его полотенцем, а потом легонько чмокнула в губы.
— Ладно, великий воитель, обойдёмся без клизмы. Но если ты ночевать не придёшь, я тебе её сама поставлю.
Глава 7. Он настоящий!
До вечера Райс вместе эльфами, которые участвовали в вылазке в Симер, пытался разгадать секрет воздействия эльфийских плетей на карликов. Зелёные побеги в бою виртуозно использовал один Сэйлин, остальные предпочитали оружие посерьёзнее, но сегодня с азартом лупили свежевыращенными плетями по всему, что видели — по мишеням для стрел, тюкам соломы, деревянным фигурам врагов. Плети и их цели вели себя как обычно. Плети били, стегали, обвивались, отбрасывали и тянули, оставляли вмятины. Целям досталось по полной, но разрубить не удалось ни одну. Ну, разве что тюки с соломой рассыпались с первого удара, так то солома, а не живое существо.
Сэйлин, золотая шевелюра которого стала в два раза объёмнее из-за запутавшихся в ней соломинок, растерянно потёр лоб.
— Нет, — сказал он, — не может плеть рубить, это не меч. Думаю, тут дело не в плетях, а в карликах.
— Типа они из соломы? — поддел его Лэй и пнул ногой эту самую солому, густо устлавшую мягким ковром площадку для тренировок Белых Перьев.
Маленький эльф на провокацию не поддался, ответвил неожиданно серьёзно.
— Даже и не знаю, но что-то общее точно есть.
— Это как?! — перевёртыш разинул рот, и туда немедленно спланировала поднятая его пинком в воздух соломинка. Лэй отплевался и уставился на эльфа с плещущим через край любопытством. — Они, что трава?!
Слышавшие разговор Перья дружно заржали, Райс подобрался ближе, а Сейлин глубоко задумался, даже не улыбнувшись.
— Знаешь, — наконец произнёс он, — пока ты это не сказал, мне такое в голову не приходило, но их жизненная сила… она похожа на силу растений.
— Я знаю, что есть растения, которые едят мух и комаров, — поддержал брата Бриш, — но они не бегают за добычей, да и размерчиком поменьше.
Сэйлин мотнул головой.
— Я не говорил, что карлики — это растения. Не знаю, как объяснить. Если б я тогда не дрался, а спокойно прислушался к ощущёниям, может, я бы больше понял. Но их жизненная сила странная. Не такая, как у нас. И ещё — она как будто бы не в них, идёт откуда-то снаружи и, кажется, издалека.
— Так бывает? — вмешался Райс.
— Такое я вижу в первый раз, но что-то похожее есть у насекомых — пчёл и муравьёв. Их матка даёт им жизнь.
— Так, получается, карлики — плод любви лопуха с муравьём?! — блеснул остроумием Лэй.
Одёргивать его никто не стал, привыкли уже, что когда ему плохо молодой перевёртыш улыбается, а когда страшно — зубоскалит и лезет на рожон.
Сэйлин мягко улыбнулся:
— Всё может быть. Хотел бы я посмотреть на них в естественных условиях.
— Сэй, вот только давай ты не будешь заниматься исследованиями в одиночку? Потом ещё тебя спасать, если от тебя что-то останется. — Запретить Сэйлину Райс ничего не мог, маленький эльф не состоял в Перьях и подчиняться был не обязан, поэтому решил воззвать к его благоразумию, в надежде, что хоть немного, хоть кусочек этого благоразумия где-то завалялся.
— Не буду, — Сейлин ответил с таким сожалением, что, похоже, надежда на кусочек благоразумия вполне может сбыться, и маг жизни не побежит исследовать новую жизнь, по крайней мере, прямо сейчас.
***
Тари хотел прямо из лечебницы отправиться на заставу, но известие, что Льер привёл принцессу, заставило его передумать. Он пошёл домой.
Девочек и мальчиков во дворце воспитывали отдельно, встречаться они могли только на праздниках и торжественных церемониях, когда всё равно нельзя пообщаться, да и разница в возрасте у них приличная, так что Тари не был уверен, что узнает девочку, но всё равно хотел её увидать.
К своему удивлению он узнал её, даже вспомнил её имя. Дочь одного из дядьёв, Лилия — самая непоседливая из принцесс. Постоянно сбегающая от нянек и наставниц и прячущаяся в саду. А потом часами стоящая неподвижно в зале для наказаний. За любое движение наказание удлиняется, можно так достояться, что мышцы деревенеют, и каждый шаг даётся с трудом. Это Тари, тогда ещё бывший Императором, хорошо знал из собственного опыта. А девчонка, отстояв наказание, опять сбегала. Хорошо, что Льер увёл её, не приспособлена она к дворцовой жизни.