Annotation
Роман популярного французского писателя А.Бувье (1836–1892) «Кредиторы эшафота» повествует о необычайных приключениях братьев Лебрен, которые, защищая честь оклеветанного отца, счастье любимой сестры, разоблачают жестокие замыслы карточного игрока и убийцы.
Любовь и предательство, благородная месть и торжество справедливости — все это причудливо и органично переплелось в сюжете романа.
Пролог
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Часть первая
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Глава XI
Глава XII
Глава XIII
Глава XIV
Глава XV
Часть вторая
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Глава XI
Глава XII
Глава XIII
Глава XIV
Глава XV
Глава XVI
Часть третья
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Часть четвертая
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Глава XI
Глава XII
Глава XIII
Эпилог
Текст печатается по изданию: А.Бувье. Кредиторы эшафота: Роман. — С.Петербург: Издательство А.А. Каспари, 1880 год.
Художник-иллюстратор Литвинова Лада Арнольдовна
Харьков: Изд. — коммер. предприятие «Паритет» ЛТД, 1994. — 496 с.
© Редакция, оформление Издательско-коммерческое предприятие «Паритет» ЛТД, 1994.
Пролог
Глава I
ЧТО ПРОИСХОДИЛО НА ПЛОЩАДИ ЛА-РОКЕТТ В ОДНУ НОЯБРЬСКУЮ НОЧЬ
Только что пробило два часа утра. Погода была сырая и холодная, и сквозь густой туман слышался только глухой шум толпы, собравшейся на площади Ла-Рокетт.
Туман был до такой степени густым, что уже в трех шагах ничего не было видно. Агенты полиции с трудом сдерживали любопытных, не позволяя им приблизиться к тому месту на площади, где работали шесть человек. Они ставили эшафот, на который рано утром должна была упасть голова Корнеля Лебрена.
В тумане едва виднелись два красных фонаря, светивших рабочим.
Ночь, туман, гул толпы, стук молотков, моросивший мелкий холодный дождь — это была довольно мрачная картина. Кровь застывала в жилах, и человек невольно вздрагивал от ужаса. Холодный пот прошибал его в самом теплом платье.
Публика, присутствующая обычно на казнях, была вся в сборе — бледные лица со впалыми щеками, с мрачным огнем в глазах, худые фигуры в одних холстинных блузах. Раздававшиеся голоса были хриплыми от водки. Тут же находились женщины, молодые девушки, матери с грудными детьми, посиневшими от холода.
Большая часть этих людей уже не один раз приходила в этот самый час смотреть подобные зрелища. Казалось, они все были знакомы между собой. В толпе слышались крики носильщиков.
Обычные посетители разговаривали между собой таким образом:
— А, это вы? Здравствуйте! Я видел вас, когда казнили Лапомаре.
— Да, я никогда не пропускаю казней.
— Точно так же, как и я.
— Да, я вас припоминаю — мы были вместе.
— Сегодня нам будет лучше видно.
— О, сегодня не будет так много народа.
— Да, если бы не привычка, я тоже не пришел бы. Погода ужасная.
— А этот не то, что Лапомаре, — тот был молодец.
— Да, такие попадаются редко.
Уличный мальчишка, уже с вечера взобравшийся на дерево, говорил другому, сидевшему на соседней ветке:
— Мне здесь очень удобно. Если туман пройдет, то я увижу все отлично. Его последняя улыбка будет моей.
— Зачем тебе это?
— А как же! Мне завидно.
— И мне тоже.
— Я бы показал, как себя вести, если бы меня казнили… По правде сказать, наверное мучаешься недолго, всего какую-нибудь секунду… шее станет холоднее — и все кончено…
Находящаяся на другой стороне площади молодая девушка с голубыми глазами и нежным цветом лица обращалась к молодой матери, державшей за руку своего ребенка:
— Моя милая, — говорила она, — я боюсь только одного: чтобы его не простили.