– Слушаю вас.
– Добрый день, – мягко произнес он, – мне нужна Лона.
– А кто это говорит? – спросил заинтересованный голос.
– Это ее друг, – он не слишком уклонялся от истины.
– Да, – удивился женский голос, – она уехала с мужем в Сиэтл. Разве она вам не говорила о своей поездке?
– Нет, я ничего об этом не знал, – слово «муж» больно ударило по самолюбию и нервам Дронго.
– Как вас зовут? – спросила незнакомка. – Что передать Лоне, когда она вернется?
– Привет, скажите, звонил старый знакомый, любитель «Фаренгейта». Вы не перепутаете?
– Извините, любитель чего?
– «Фаренгейта». Если не запомните – лучше запишите.
– Запомню, – засмеялась наконец девушка.
– Вы ее подруга?
– Кажется, да.
– Как вас зовут?
– Барбара.
– Спасибо, Барбара. Я надеюсь, что в отличие от Лоны у вас нет мужа?
– Нет, – снова засмеялась девушка.
– А давно они поженились? – все-таки не удержался он от вопроса.
– В прошлом году. А вы об этом не знали?
– Не знал. Запишите на всякий случай мой телефон.
– А вы действительно ее друг?
– Безусловно. Думаю, она очень обрадуется, услышав обо мне, – он почти верил в свою спасительную ложь или делал вид, что верит в свои слова. Или просто ему так хотелось, чтобы она обрадовалась. Он продиктовал номер своего телефона.
– Я обязательно передам, если она позвонит. Но вы так и не сказали, как вас зовут, – немного кокетливо произнесла Барбара.
– Это действительно совсем не важно. До свидания, Барбара.
– Бай, бай, – девушка положила трубку.
В номере было уже очень холодно. Он подошел к терморегулятору и перевел его на положение подачи теплого воздуха. Затем вновь подошел к окну и, не прислоняясь, посмотрел вниз. Интересно, чего он ждал? Чуда? Три года не подавал о себе никаких вестей. Все было правильно и оттого еще больнее.
Уже не раздумывая, он набрал номер телефона в Бруклине. Видимо, он ошибся. Соединения не произошло. Он вспомнил, что в Бруклине другой код, и привычно набрал знакомые цифры «семьсот восемнадцать». Почти сразу ответили по-русски:
– Алло, кто говорит?
– Это квартира господина Капустина? – спросил он, привычно употребляя английский. Только сказав фразу, он вспомнил, что по телефону ответили на русском языке. Попадая в другую страну, он словно автоматически переключался на английский язык, и ему трудно было обратное переключение. Сказывался многолетний опыт работы в зарубежных странах, когда там еще не было так много русскоговорящих людей.
– Кто говорит? – Его собеседник владел английским значительно хуже.
– Это его знакомый. Мне хотелось бы поговорить с господином Капустиным. Когда он меня сможет принять? Я привез привет от его знакомых.
– Каких знакомых?
– Из России.
– Оттуда, значит, – уточнил незнакомый голос, – а по-русски разговариваешь?
– Конечно.
– Так какого хера ты дурака валяешь, – разозлился уже на русском собеседник Дронго. – Мог бы сразу сказать, что приехал из России. От кого привет привез?
– От его знакомых, – уклонился он от ответа, – мне нужен сам Зверь, а ты не кипятись, я же не знал, что можно говорить, а что нельзя.
– Понятно, – он действительно много понял. Раз Дронго назвал кличку Капустина, значит, действительно знал многое и привез привет от определенной категории людей. Дальнейших расспросов не требовалось.
– Когда я могу с ним встретиться? – продолжал давить Дронго.
– Перезвони через полчаса, – предложил его собеседник, – и назови, в какой гостинице ты остановился?
– Отель «Мэрриот Маркиз», – ответил Дронго.
– Хорошо живешь, – удивился собеседник, – сколько баксов платишь?
– Больше двухсот в день.
– Молодец, лихо. А на чье имя такой номерок?
– Виктор Крылов, – по паспорту с этим именем он и въехал в Америку.
– Будь в номере, мы тебе позвоним сами. Какой у тебя номер?
– Тридцать четыре.
– Жди, – на том конце повесили трубку.
Теперь нужно было ждать. Они будут проверять, когда он въехал в Америку, какой у него паспорт, как он платил. С этой стороны ничего выяснить не удастся, платил он наличными, а паспорт, разумеется, ему выдали заграничный, красный, общегражданский, с обычной туристической визой для двухнедельной поездки в страну.
Какая связь может быть у Капустина с представителями наркомафии? Видимо, есть нечто такое, что заставило Рябого покинуть Бруклин, переселившись в Хартфорд. Здесь кроется какая-то непонятная тайна. Капустин никогда не занимался наркотиками. Для него это было слишком мелко по прежним, советским понятиям. Он был вор в законе, лично убивший нескольких человек, и никогда не пачкал руки каким-то непонятным порошком или грязной травкой, часто привозимой с юга загорелыми продавцами, коих он даже немного презирал.
Минут через сорок пять раздался телефонный звонок. Он быстро поднял трубку. На этот раз он ответил по-русски:
– Слушаю.
– Это ты, Крылов? – раздался в трубке хриплый голос, очевидно, Капустина. – Хорошо устроился, парень. Всего второй день в Америке и уже в таком отеле. Видно, деньги привез приличные. Угадал?
– Почти.
– А ты скрытный, Крылов. – Зверь продемонстрировал свое умение, за сорок пять минут выяснив данные его паспорта. Значит, у него есть человек, либо имеющий доступ к компьютерам иммиграционной службы США, либо к компьютерам самой гостиницы. Это нужно будет проверить позже.
– Да нет, просто денег действительно не так много. Я приехал на несколько дней. Погулять думаю здесь, никогда в Америке не был.
– И гостиницу сразу нашел такую хорошую, – с этим типом нужно разговаривать очень осторожно.
– Не нашел. Ребята хвалили, говорили, прямо в центре находится, поэтому я сразу с автобуса сюда и приехал.
– А почему на автобусе приехал?
– Так мой самолет в Вашингтоне приземлился, – этот тип легко мог узнать, где именно он проходил пограничный контроль.
– Где так хорошо английскому выучился? Я тут своих ребят никак заставить не могу взяться за ум, говорить нормально все не выучатся.
– Работал одно время в «Интуристе», там и научился.
– Фарцовщик, что ли? – ласково уточнил Зверь.
– Всего понемногу, – ему было неприятно говорить на эту тему. И небезопасно. Его могли легко поймать на неточностях. Эту сферу своей предполагаемой деятельности он знал хуже всего.
– Ну, что ж, – неожиданно сказал Зверь, даже не спрашивая, от кого именно ему привезли привет, – тогда приезжай. Адрес знаешь?
– Знаю.
– Ну, приезжай. Только без «пушки». Громкого шума я не люблю. А пронести ее в дом ребята не позволят.
– У меня ее нет.
– Ну нет так нет, еще лучше. Поймай такси и приезжай. Ты у нас все одно – богатый. А мы люди бедные, вот и живем на окраине города. Долларов пятьдесят заплатишь, но доберешься. А может, меньше. Это смотря как поедешь.
Зверь положил трубку. Теперь нужно ехать к нему на встречу. И постараться не делать никаких ошибок. Иначе следующим убитым будет сам Дронго. Только на этот раз его тело просто не найдут.
Важно будет уточнить, на каком именно этапе к нему подключится Цапля. Судя по предположениям Алексея Александровича, у Рябого должен быть свой осведомитель среди «шестерок» Капустина, который и даст знать о появлении связного из Москвы. Значит, если все верно рассчитано, по возвращении оттуда он должен обрести свое второе «я», того самого наблюдателя, который будет отныне сопровождать его по всей Америке и который в один прекрасный день вполне может стать его палачом.
Внизу у отеля швейцары в роскошных фирменных костюмах помогали постояльцам, свистками подзывая стоявшие за углом длинной вереницей такси. Он сел в автомобиль и назвал адрес в Бруклине, после чего закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на своих мыслях. Вчера он не успел заехать в Балтимор, но три города, в которых он успел побывать за сутки, были вполне неплохим результатом вчерашнего дня.