— Прости меня, — плакала Кларк, — прости.
— Тебе не за что извиняться, любовь моя, — прошептала Лекса, — ты, моя сильная маленькая девочка. — Шатенка целовала лицо Кларк, ловя губами стекающие слезы.
— Пожалуйста, — вновь прошептала белокурая. Она осторожно взяла голову Лексы, опуская ее на уровень бедер.
Между ног Кларк было также прекрасно, как прекрасна и сама девушка. Де Вонквер увидела блестящее возбуждение белокурой, небрежно покоящееся вокруг ее манящего лона. Она тут же провела языком по кончику распаленного клитора, вызывая хлюпающий звук при взаимодействии слюны и вязкого желания девушки.
Лекса играла с грудью Кларк, беря ее в руки и разминая, совершенно не пытаясь ее поцарапать или еще что-либо. Сегодня она хотела лишь нежности, вернуть любимой тягу к жизни, потихоньку, всеми способами.
Лекса обводила языком пульсирующий клитор Кларк, чувствуя, как белокурая все больше увлажняется. Она уже сама поддавалась Лексе, поднимая бедра, притягивая ее голову к месту главного желания. Рот Больвиа многократно оставляли непристойные стоны.
Де Вонквер продолжала работать языком, попутно поглаживая тело Кларк, ей нравилось ощущать его мягкость на своих пальцах. Она даже не представляла до этого момента, насколько по нему соскучилась. Они будто бы были одним целым, Лекса была продолжением Кларк. Де Вонквер сама притягивала девушку к себе за талию, поглаживала языком мягкие стенки, самым кончиком играла со входом.
Кларк плакала еще сильнее, но теперь все чувства смешались. Она чувствовала перед Лексой вину и необузданное желание. Ей нужна была ее девушка, чтобы остаться в этом мире, чтобы не потерять себя. Кларк чувствовала любовь де Вонквер так же отчетливо, как и ее язык на своем клиторе.
Простыни давно смялись и стали влажными из-за действий девушек. Когда бедра Кларк начали вздрагивать, Лекса поняла, что она близка. Шатенка тут же протянула руку к входу девушки и до конца в нее вошла. Больвиа была настолько мокрой, что, кажется, в нее бы и три пальца вошли без вопросов. Удовольствие, которое получали в этот момент девушки, не передать словами. Кларк кончила с приглушенным криком, в ее глазах сверкали звезды. Все мысли покинули ее кружащуюся голову. Она лишь почувствовала, как Лекса поднимается выше, к ее губам. Кларк уловила свой вкус в их поцелуе, она даже не помнит, когда такое в последний раз было. Белокурая почувствовала тепло Лексы рядом, ее милого ассасина, ее единственной любви.
Было слишком жарко для одежды, поэтому Де Вонквер закрыла нагую девушку одеялом, а сама играла с ее сосками, нежно поглаживая их большим пальцем. На самом деле, она даже не осознавала этого, пока Кларк ее не позвала.
— Нравится? — спросила белокурая заигрывающим голосом, выводя Лексу из своеобразного транса.
— Что? А. — Де Вонквер опустила взгляд на свою руку и улыбнулась. — Да. Я скучала по ним.
— Они по тебе тоже, — улыбнулась Кларк в ответ. — Но, знаешь, чего я хочу? — Больвиа закусила губу.
— Чего же?
— Еще массаж. — Глаза белокурой сверкали детским восторгом.
— Хорошо, — рассмеялась Лекса, — переваливайся на живот. — Кларк осторожно перевернулась, ее тело все еще было тяжелым после оргазма. Лекса вновь устроилась на ее бедрах. — Может, вы еще что-нибудь хотите? — Приподняла бровь де Вонквер.
— Еще кушать, — улыбнулась Кларк.
— Хорошо, моя маленькая принцесса. — Лекса нагнулась и поцеловала белокурую в розовую щечку, тем самым пощекотав кожу и вызвав ее смех. Она давно не чувствовала себя так хорошо, как сейчас.
Во время массажа Кларк заснула. В этот раз ее отдых не тревожили кошмарные сны, и она не просыпалась с криком на устах. Лекса оставила нежный поцелуй на ее лбу и заправила за ухо прядь белокурых выбившихся волос. Сейчас Кларк не выглядела, как кто-то, кто потерял близкого человека, как кто-то, кто прошел через ад. Она была лишь маленькой девочкой, сладко спящей на своей кровати, и ничто не могло потревожить ее спокойный сон.
Де Вонквер накрыла ее одеялом повыше, потому что знала, что ее девушка очень любит тепло, и ушла на кухню. Сегодня она приготовит им фруктовый салат, от которого Кларк всегда без ума, и тушеную капусту с мясом.
Все это время, пока Лекса готовила, она время от времени поглядывала на мирно спящую Кларк. Де Вонквер могла бы наблюдать за этим вечно. Во сне белокурая притянула одеяло еще ближе к себе и теперь была будто в коконе, лишь с головой наружу.
Когда ужин был почти приготовлен, в дверь постучали.
— Это Сато, — послышалось на улице.
Лекса быстро сняла с себя фартук и вытерла руки. Она открыла дверь брату Кларк и впустила его в дом. Его лицо стало намного старше за эти три месяца, он тоже сложно переживал смерть отца. Сато был одного возраста с Лексой, но, казалось, что сейчас ему больше лет на десять. Под глазами у него были круги от постоянной бессонницы, на руках появились морщины, а глаза заметно потускнели.
— Кларк спит, пойдем на кухню, — сказала Лекса. — Ты голоден?
— Да, я бы сейчас что-нибудь перекусил.
Сато и Лекса ужинали в тишине, пока Больвиа все-таки не решился сказать с какой вестью пришел. Сначала он хотел разобраться со всем сам, дабы обезопасить сестру, закончить то, зачем приехал отец, но потом решил, что это будет нечестно по отношению к Кларк, которая прошла даже через большее, чем сам Сато.
— Вы знаете последние новости? — тихим голосом спросил Больвиа, исподлобья посмотрев на Лексу.
— Нет, мы нечасто выходим из дома, сам понимаешь. Все меня ищут, а Кларк, — она грустно посмотрела на спящую девушку, — все еще не оправилась после случившегося. — Сато согласно кивнул.
— Лекса, они докопали до двери.
— Что? — Девушка чуть не выронила тарелки, которые несла в раковину.
— Да, Частица Эдема теперь близка как никогда. Альфонцо сказал, что тамплиеры сейчас перерывают все записи и документы де Сент-Люпьена в надежде отыскать ключ.
Лекса сразу же подумала о диске, который она нашла на мосту к замку святого ангела. Когда в особняке началась неразбериха после смерти Майера и Эйенана, то она пробралась к телу де Сент-Люпьена и забрала ключ. Его глаза были открыты и налиты кровью, костюм, особенно воротник, были испачканы, а в горле осталось огромное отверстие от скрытого клинка. Лекса сразу узнала рану, ее второй, который она отдала Кларк, оставляет такой же след. Де Вонквер закрыла его глаза, миллион мыслей в этот момент крутилось в ее голове: злость, отчаяние, жестокое удовлетворение.
— Они не найдут ключ, пока он у меня, — сказала Лекса, вновь переводя взгляд на Сато.
— Да, но есть и другие ключи, они могут найти их. Нам нужно как можно скорее забрать Яблоко и остальные записи Майера.
— Да, — кивнула Лекса. В этот момент к ним подошла сонная Кларк. На ней были светло-розовые трусики и узкая белая футболка, девушка сонно потягивалась.
— Сато? — удивилась она, — Привет.
— Привет, Кларк. — Его улыбка уже не была такой лучезарной, как раньше. Кроме сестры у него никого не осталось.
— Что-то случилось? — нахмурилась Кларк.
— Рабочие дошли до храма под Колизеем. Осталось лишь вставить ключ. — На минуту на кухне повисло молчание. Вот оно, то, зачем они приехали в этот злосчастный город, который лишил их отца. Им нужно забрать Частицу Эдема и спрятать ее от нечестивых тамплиеров с нездоровой жаждой власти. Кларк уже обдумывала план действий.
— Там, наверное, много охраны? — спросила белокурая.
— Да, я пытался подойти поближе, но меня не пустили даже на расстояние пятисот метров. По всему периметру стоят по несколько человек стражи. Ни разу в жизни не видел, чтобы так что-нибудь охраняли.
— Мы можем попробовать вырубить одну из групп и пройти внутрь.
— Нет, Кларк, это слишком опасно. Плюс, — он посмотрел на Лексу, — я видел там ассасинов. Нескольких сразу, они следили за стражей.
— Ассасины тоже хотят Яблоко, — подтвердила Лекса, — но теперь мы не можем им доверять. К тому же, ключ у нас.