— Хэллоу, хозяин! — заверещало оно. — Мой искать тебя, а твой не подавать сигнал! Но я найти тебя сам! Мой знать — если сильно пахнет едой, значит, хозяин близко!
Вот, значит, как. Понятно. Чудес не бывает. Упорно считающий меня своим хозяином робот обслуги, серв номер 864Col765А, которого я прозвал Коляном, искал вовсе не меня. Просто приперся на запах свежего мяса, а сейчас машет хвостом, демонстрируя верноподданнические чувства.
— Уйди, предатель, — сказал я. — За кусок мертвечины мать родную продашь.
— Материнский плата стоит много больше, чем кусок еда, — деловито произнес робот, подходя ко мне вплотную. — Хозяин говорить флуд. Хозяин болеет?
— Выдохся хозяин, — признался я. — Отстань, жывотное механическое, не до тебя. Дай отдохнуть спокойно.
Однако «жывотное» и не подумало отстать. Вместо этого в его брюхе что-то загудело. Оттуда выехал маленький лифт, в котором стояла какая-то фиговина, похожая на распиленную надвое гильзу от тридцатимиллиметровой автоматической пушки. Эту фиговину Колян ловко подцепил гибким манипулятором и сунул мне под нос:
— Пей, хозяин.
От фиговины шел характерный запах, который никакой вояка никогда ни с чем не спутает. Но я все-таки поинтересовался на всякий случай:
— Это что? И… откуда?
— Э-э-э…
Робот замялся. Или застеснялся, или просто в его словаре обнаружился пробел.
— Дух… Личность… Вдохновение… — бормотал он, подбирая подходящее слово для перевода.
— Короче, спирт, — кивнул я. — У вас, пиндосов, и вдохновение, и бухло одним и тем же словом обозначается. С этим ясно. Второй вопрос — откуда?
— Мой уже говорить, что сервы серии «Col» уметь оказывать первый помощь свой биологический охранный отряд. Это есть дезинфектор С2Н5ОН, который я способный синтезировать и очищать…
Дальше я слушать не стал — а то, глядишь, нафантазирую, из чего Колян «синтезировать» свой дезинфектор, а с химией у меня очень плохо. Короче, я просто взял стальную мензурку и опрокинул в себя.
Н-да, судя по вонючести примесей, «очищать» свою продукцию серв умел из рук вон плохо. Ладно, авось не сдохну.
Пока я жмурился после принятия вовнутрь дезинфектора и нюхал рукав, Колян смотался в темноту и очень быстро вернулся, довольно пощелкивая челюстями. Внутри него что-то пыхтело.
— Ты чего задумал, членистоногий? — подозрительно поинтересовался я. Запах от серва шел такой, что мой желудок непроизвольно свернуло в спираль.
— Держи, хозяин, — довольно произнес Колян, доставая из своего лифта смачную, хорошо прожаренную отбивную. — Твой надо много питаться. Иначе у твоя сдохнет и материнский плата, и процессор, и память…
Память у меня однажды уже подыхала, ощущение, признаться, не из приятных. Но это не значит, что я должен жрать кусок дампа, пусть даже хорошо прожаренного.
— Это не дамп, — сказал Колян. — Это хоммут из мой запас.
— Брешешь небось? — сказал я, беря отбивную и впиваясь в нее зубами. Спирт уже ударил мне в голову, и, признаться, сейчас мне было все равно, чем закусывать. В Легионе червей жрали с лягушками в рамках программы по выживанию, причем сырыми. А тут кусок постного мяса максимальной степени прожарки. Кстати, я только такое и предпочитаю: при моем образе жизни любить мясо с кровью — это уже перебор.
— А это сейчас важно? — поинтересовался серв. Я готов был поклясться, что в его голосе проскользнули вполне по-человечески ехидные нотки.
— По хрен, — честно ответил я. Об ужасах каннибализма хорошо рассуждать после сытного обеда, ковыряя платиновой зубочисткой в искусственных зубах стоимостью по пять тыщ баксов за единицу. А когда голоден как барракуда и выбора нет, то любое мясо — это всего лишь белок, в котором твой организм заинтересован гораздо больше, чем в изучении родословной предлагаемой жратвы.
— А чего манипулятор один? — поинтересовался я, пережевывая удивительно вкусное мясо. Хотя, когда жрать охота, любое мясо деликатес. — Второй-то куда подевал?
— Оторвали, — весьма натурально вздохнул робот. — Жестокий мир, жестокий сердцы.
И тут же съехал с неприятной темы.
— Секонд? — поинтересовался вредный серв, протягивая мне еще один кусок жареного мяса.
— Надеюсь, не секонд-хенд, — проворчал я больше для порядку. Но мясо забрал. И сожрал за милую душу. Именно сожрал, а не съел — после испытания черным Полем голод ощущался просто нереальный. Правда, со второй отбивной сведенный болезненным спазмом желудок немного отпустило.