Я бросился к мотоциклу, поднял его, воткнул ключ в замок… Есть! Дальше уже привычный набор движений – стартер, сцепление, первая передача ногой вниз… Быстрее, еще быстрее, причем главное – не вдохнуть. Иначе вместо поездки отсюда и подальше будешь корчиться на полу вместе со страдальцами, обосновавшимися на карнизах.
Хорошо, что дверь мои пулеметы вынесли заблаговременно. Я вылетел из дома в клубах дыма, словно черт из загоревшейся табакерки. Вслед мне неслись проклятия, перемежаемые всхлипами и завываниями. Нет, все-таки, это не уродливые люди только что пытались меня подстрелить, а самые настоящие вормы… за исключением того коренасто-жилистого стрелка, который появился ни пойми откуда и сгинул в никуда, слишком быстро сделав и то, и другое, чтобы о нем забыть.
Хотя были у меня и другие поводы, чтобы задуматься. Причем более насущные, так как стрелок исчез, а проблемы – остались. Например, стремительно немеющая нога, колдобины на раздолбанной дороге, ведущей бес знает куда, сгущающиеся тучи, предвещающие нехилый дождь… А также запасная канистра с бензином, пробитая пулей возле самого дна.
Последнюю проблему я обнаружил, отъехав от городка километра три. Больше медлить было нельзя, ибо голова начала кружиться не по-детски от потери крови. Пуля в ноге не лучший спутник для путешествий, и нужно было оказать самому себе элементарную помощь, ибо кто еще поможет тебе, если вокруг ни души?
Впрочем, если даже и толпа будет рядом, скорее всего, никто и не почешется. Постапокалипсис – синдром тотальный. Поражает не только города и страны, но и людей, причем часто живущих во вполне себе цивилизованных мирах, не познавших ужасов Последней Войны. «Это не твое дело», «не хочешь проблем – пройди мимо», «моя хата с краю»… В принципе, верные установки на выживание, оканчивающиеся знаменитым «падающего – подтолкни», следом за которым по логике вещей следует «человек человеку – волк». А потом уже и не впадлу ту самую пресловутую красную ядерную кнопку нажать, выкрикнув перед этим «да горите вы все в аду!». Так и начинается Апокалипсис – с той самой минуты, как кто-то прошел мимо нуждающегося в помощи…
Такие вот мудрые мысли бродили у меня в голове, пока я накладывал тугую повязку на бедро. Наложил, сел на мотоцикл… И понял: хрен я куда доеду, растеряв по пути минимум литр крови. И до Москвы мне теперь точно не дотянуть. Мой байк, конечно, машина замечательная, но бензин жрет как хороший танк. Конечно, две двадцатилитровых канистры спасли бы положение, но одна оставшаяся – увы. А бензин в этих местах, подозреваю, дороже золота.
Впереди виднелись какие-то бревенчатые строения – то ли сараи, то ли дома, вросшие в болотистую землю чуть не по самые крыши. С виду вроде нежилой хутор. Дымка нет над полуразвалившимися трубами, скотина не мычит и не хрюкает, крысопсы не гавкают. Хорошо, если б нежилой. Мне бы перекантоваться хоть немного, рану осмотреть-продезинфецировать. Если получится, пулю достать. Городские вормы, надеюсь, в преддверии ливня за мной в погоню не пустятся, а там, глядишь, я уже и оклемаюсь маленько.
До строений я доехал. Даже нашлись силы загнать байк под дырявый навес и дотащиться до двери ближайшей хаты… которая сама собой распахнулась при моем приближении.
Я рефлекторно вскинул пистолет – и от резкого движения чуть не грохнулся мордой в грязь, едва равновесие удержал. Кровопотеря – штука подлая. В самый неподходящий момент накрывает тебя слабость нереальная. Будь ты хоть сам терминатор, фиг ты чего путного сделаешь, когда нет давления в системе, и руки-ноги трясутся от слабости, того гляди откажут.
Но стрелять не пришлось.
На пороге покосившейся избенки стоял древний, тощий дед в свободной серой рубахе, подпоясанной веревкой, холщовых штанах, и с седой бородой до пупа. Но больше всего меня поразили глаза старика. Молодые глаза. Пронзительные, словно в самую душу заглянул мне обитатель убогого домишки.
– Пистоль брось, – сказал он просто, будто продолжая давно начатый разговор со старым знакомым. – Тут он тебе без надобности.
Я спорить не стал. И «Ярыгина», естественно, не бросил, хоть и хотелось мне последовать совету старика. Скрипнув зубами, я сделал над собой усилие, и со второй попытки засунул в кобуру изрядно потяжелевший пистолет.
В глазах старика промелькнуло удивление.
– Вот значится как? – задумчиво протянул он. – Не слушаесси?
– Просто… не привык друзей бросать, – выдавил я, чувствуя, что еще немного, и я просто завалюсь на бок.
– Ага, – после недолгой паузы произнес дед. – Это хорошо, что не привык. И что в мертвых железках жизнь видишь, тоже хорошо. Может, сгодишься на что. Заходи, чего встал? У меня силов-то нетути тебя бугая в дом затаскивать.