Долго ли, коротко ли сказка сказывается, но все ж таки отправили Бориса на монархическую пенсию. Оставили в пользование один из дворцов с огромной усадьбой возле столицы. Новый царь, провожая предшественника под дряблые руки до кремлевского крыльца, увещевал:
– Борис, ты – один из нас, голубая кровь, хоть и проспиртованная. Мы тебя никогда не забудем. Нам нужны твой опыт и знания. Если чего надобно – обращайся, все сделаем в сей момент…
Борис расчувствовался и облобызал сменщика в лысину – тот ростом был ему под мышку:
– Береги царство!..
Надо ли говорить, сбитый летчик, персональный пенсионер царского значения Борис, новой власти на хрен не нужен стал. Не раз и не два пытался он связаться с царским двором, но безрезультатно. А загородный дворец Бориса, где экс-монарх сидел на завалинке, на всякий случай оцепили соглядатаями – мало ли чего старцу в голову взбредет.
Штанина варила ему по утрам овсянку, садовник по традиции исподтишка, чтобы супруга не спалила, наливал Борису сто граммов, а он пускал старческую слезу, вспоминая, как дирижировал оркестром, исполнявшим «Калинку-малинку»…
Как только преставился Борис, Штанина с Блединой понаставили по всему царству музеев имени папы на казенные средства, а сколько к рукам при этом прилипло – и не сосчитать. В музеи те никто не ходит, если только из-под палки казенных мужиков и крепостных не загонят. Да что там смотреть – портянки покойного царя, кубок для шампанского, копии указов и прочая мишура. Борис небось в гробу переворачивается. Мало умереть царю – надо еще, чтобы баба и наследники не опозорили потом. Такая вот мораль сего сказа…
Купец воровской гильдии
Жили-были дед да баба. Дед сидел у корыта госбюджета, а баба при нем тыл обеспечивала – по избе хлопотала. К корыту ее, вопреки фольклору, не допускали. И до такой степени дед насосался денег из казны, что просто руководителем госкорпорации уже мало ему было называться. И захотел он превратиться в олигарха для солидности.
Баба руками замахала:
– Окстись, окаянный! Олигархи – это купцы, которые торгуют, богомерзким предпринимательством зарабатывают. А тебе этого нельзя, ты на должности.
Дед встал, поглядел на себя в зеркало, выписал бабе затрещину и молвил:
– Понимала бы что, толкушка. Во-первых, я тоже торгую – родиной. Во-вторых, олигарх – это не род занятий, это призвание и образ жизни…
Абрам Борисович Борзовский был жуликом самой высокой – государственной – квалификации. Сумел он не только наворовать полный чулан денег, но и своего царя на трон посадить, чтобы тот охранял заветный чулан от народа. Но это будет потом, а в старые времена начинал Борзовский обычным инженером в НИИ – был рядовым Абрамом, про жадность которого в курилке рассказывали анекдоты и которого из-за пятого пункта не пускали ни в партию, ни за границу.
Но был талантлив, чертяка, по части математики. Разработал алгоритм, чтобы ничего не делать целый месяц, а в конце премию получить за эффективность. Математика заметили, и он пошел на повышение в Академию наук. Там тоже преуспел: в командировки не ездил, а командировочные получал.
Когда в царстве-государстве все начало сыпаться и разваливаться, разрешили частную собственность и извлечение нетрудовых доходов. Борзовский сразу учуял ветер перемен, который пах несусветными бабками. И организовал контору по продаже легковых телег: с ними в стране всегда была беда – хоть делались коряво и стоили дорого, но очередь – на полжизни. Абрам рассудил: главное для нашего человека – надежда на телегу, а если она есть, можно и потерпеть.
И контора Борзовского такую надежду давала: надо было заплатить Абраму денег, ну а он достанет гражданину заветную тачку. Потом как-нибудь. Если получится. С надеющимися на лучшее лохами у нас никогда проблем не было, и бумажник Борзовского очень быстро распух до гигантских размеров, как печень алкоголика.
Первое, что сделал разбогатевший Абрам, – естественно, озаботился путями бегства и получил гражданство исторической родины. Но и здесь, в царстве-государстве, дела перли в гору. Он подружился с придворным летописцем царя Парашевым. Тот как раз закончил создание задолизательных «Записок монарха». Абрам пообещал денег на издание богатой книжки с картинками (хотя, ясное дело, не только своих не дал, но еще и чужие украл). И таким образом влез в доверие к тогдашнему царю.
Абрам зачастил в царские палаты – искал возможность присосаться к казне, что в государстве нашем всегда было самым прибыльным занятием и венцом карьеры любого проходимца. И самым безопасным: лошадь со двора сведешь – в тюрьму пойдешь, а пару заводов продашь – в Монако в казино поедешь. Вон надысь бабу, мать десятерых детей, в СИЗО посадили за покушение на мошенничество в размере 20 тысяч, а одновременно начальник конторы, которая космодром строила, за воровство 400 миллионов получил условный срок.