Виник уже был готов ответить, но его руки держали заломанными за спиной, поэтому он лишь злостно сплюнул кровь под ноги капитана. Капитан посмотрел на красную субстанцию на земле и громко рассмеялся.
— В кандалы этих сучьих детей, пусть знают, что в Адвихане есть правосудие!
Рядом стоящие стражники принесли ржавые железные кандалы и положили на стол, к которому подвели сначала Виника. На столе лежал молот и бронзовые заклёпки, а также специальная металлическая подставка. Виника посадили на стул, надели на правую руку металлический браслет, просунули в отверстие для скрепления заклёпку, положили место крепления на металлическую подставку и ударили молотком по выступающему концу заклёпки, тем самым заклепав браслет. Тоже самое сделали и с левой рукой. Каждый удар больно отдавал в запястье.
Виник знал, что кандалы одеваются на тех, кто уже фактически приговорён судом, ибо расклепать кандалы можно только специальным кузнечным инструментом.
— Капитан, ноги тоже? — спросил один из стражников. — Нет, пусть походят, всё равно не убегут.
После этих слов, Виника выдернули из-за стола и усадили Эриона, так же надев ему кандалы. Когда друзей снова подвели к капитану, он достал из кармана шерстяную нить и привязал её одним концом к браслету Эриона, другим к браслету Виника, оставив где-то с метр длины.
— Каждый раз, когда вы будете рвать эту нить, вас будут бить. — с ухмылкой сказал капитан.
Затем он двумя руками толкнул Эриона и тот упал на землю, разорвав нить.
— Ты не понял, а?! — завопил капитан и ударил юношу ногой в живот, отчего тот сразу же начал хрипя кашлять, хватая ртом воздух.
Капитан подождал некоторое время, а после развернулся и пошёл в сторону выхода из крепости, кинув своему помощнику моток ниток и сказав: — Поднимите это ничтожество и ведите их на судную площадь. С ниткой должно быть всё, как я сказал. — Да, капитан! — звонко ответил помощник и дал команду другим стражникам поднять юношу.
Эрион громко кашлял и едва ли смог восстановить дыхание, не потеряв сознание. Связав их нитью снова, помощник приказал взять деревянные палки двум стражникам, и в составе шести человек и двух заключённых конвой двинулся к выходу из крепости.
Выйдя на судную площадь, стража с заключёнными подошла к зданию суда. Двери были открыты и они поднялись по лестнице внутрь огромного здания, которое явно доминировало в округе, олицетворяя собой символ правосудия города-столицы Адвина, да и всего Адвихана в целом.
Эрион никак не мог прийти в себя, ибо сразу после удара в живот его повели в быстром темпе к судной площади, из-за чего он едва ли мог стоять на ногах. В какой-то момент юноша почувствовал как кровь из раны начала стекать в его ботинок. Он старался осматриваться по сторонам, концентрироваться, но боль в спине и ноге то и дело оттягивали мысли на себя. Пройдя большой холл здания, стражники завели заключённых в небольшую комнату с одним окном и лавкой. Двое товарищей снова остались наедине за закрытой дверью в неволе. — Ну как ты? — спросил Виник. — Мне кажется, что я скоро не выдержу. — тихо ответил Эрион. — Во что мы с тобой вляпались? Во что ты нас втянул? — Я не знаю.
Виник немного помолчал, а затем продолжил: — Ладно, давай я посмотрю твою спину. — Нет, — ответил Эрион, указывая на нить, — порвётся. Спина болит сильно, но пока терплю, а вот ногу посмотреть было бы хорошо. Виник встал на колено и поднял разорванную штанину Эриона, из под повязки текла кровь. — Дело дрянь, у тебя, походу, шов разошёлся. Нужно что-то делать, но я не хочу снимать повязку. — Оторви от штанины лоскут и затяни вокруг повязки, попробуем так.
Виник оторвал от правой штанины широкий лоскут и туго завязал его на ноге поверх повязки. Кровотечение, как показалось Винику, остановилось.
— Этот капитан редкая сука, думаю, что его скоро сожрут в этом городе. — гневно проговорил Виник, садясь на лавку. — Надеюсь... Хотя я хотел бы его вообще никогда больше не видеть.
Снова повисла тишина, Виник не знал, как продолжать разговор, да и не хотелось ему лишний раз напрягать своего друга. Так они и просидели около часа, пока к ним в комнату не пришли стражники. — Ну что, голубчики, — говорил один из них, — судья уже на месте, пойдёмте.
Виника и Эриона привели в большой зал, где было много места для слушателей по бокам помещения, кафедра для выступающего, столы для конфликтующих сторон и, конечно же, огромный стол судьи на приподнятой сцене, с шикарными резными стульями с мягкой обивкой. На столе лежал свод законов Адвихана – толстая книга в кожаном переплёте с потрёпанными страницами, что говорило о регулярности её использования вот уже много лет. По левую руку судьи сидел писарь, который протоколировал весь судебный процесс. По правую руку сидел помощник судьи, который занимался всеми документами и бумагами, участвующими в судебном деле, а также формальными объявлениями и другими мелочами. Помещение хорошо освещалось: широкие застеклённые окна, по углам стояли огромные масляные лампы, над столом судьи висела величественная свечна́я люстра на сто свечей, в центре комнаты, между трибуной и столом судьи, стояла жаровня, в которой во время всего судебного процесса тлели угли, что символизировало огонь правосудия, в котором сгорает всякая ложь. В эту жаровню сбрасываются по приказу судьи все ложные документы, признанные таковыми судом, прямо во время судебного заседания. Также эту жаровню используют для ознаменования окончания заседания или процесса. В конце каждого заседания по приказу судьи назначенный человек подносит к жаровне мешочки с порошком, которые при сгорании создают огни разных цветов на короткое время: если огонь красного цвета, то суд признал обвинения; огонь зелёного цвета – суд оправдал обвиняемого; огонь жёлтого цвета – решение ещё не принято и последует новое заседание. Всё в этом зале говорило о том, что суд Адвихана – самый справедливый суд в мире.