Эриона и Виника усадили за стол обвиняемых, возле них встало два стражника. В зал постоянно прибывали горожане, располагаясь на местах слушателей, и помещение быстро заполнялось людьми. Эрион краем уха услышал от одного из шептавшихся за спиной горожанина, что суд будет по делу о поножовщине, о чём говорил глашатай сегодня днём. — Это будет громкое дело. — сказал юноша своему другу. — С чего ты взял? — Смотри сколько людей пришло, часто ты такое тут видел? — Да я и сам-то не часто сюда ходил. — Вот именно, — продолжил Эрион,— мы ещё утром шли и глашатаи ничего не говорили, а через пол дня уже весь город знает, что будет суд по этим убийствам. — Ну да, людей многовато что-то. — Виник почесал затылок. — Что говорить будем?
Виник спрашивал с явным намёком на то, что Эрион и вправду убил человека в той поножовщине.
— Я не знаю. Мы не виновны, будем говорить правду. — Нельзя правду. — прошептал Виник. — Будем говорить правду, которая является правдой. — ответил Эрион, косясь на стражника, стоящего слева от него.
Через короткое время зал полностью заполнился слушателями и люди вставали в дверях. Помещение быстро наполнилось гулом обсуждения, Эрион даже услышал, как за его спиной несколько горожан рьяно спорили о том, что реально ли могли обвиняемые устроить такую бойню на площади. Юноша старался смотреть в тлеющие угли жаровни, а вот всё Виник рассматривал толпу людей, сидящих напротив, с другой стороны комнаты. Внезапно он выхватил взглядом из толпы знакомое лицо, и, всмотревшись, толкнул Эриона в плечо.
— Эй, смотри вперёд за стол обвиняемой стороны, видишь? — Что вижу? — Смотри, или мне кажется, или это реально наш знакомый.
Эрион прищурился и рассмотрел своего профессора из школы, с которым, накануне всех этих событий, повздорил.
— Виконт Вилсофа… Что этот сукин сын тут делает? — ошеломлённо спросил юноша. — Думаю, что это как-то связано с вашим конфликтом. — Я не верю в это. Может просто совпадение? Он ведь никогда не ходил на суды! — Будем надеяться, что это совпадение.
Не успели товарищи обсудить своего преподавателя, как за стол обвиняемых сел капитан стражи, который недавно распорядился их сюда привести в кандалах.
— Вот так сюрприз… — протянул Виник. — Что он может против нас сказать? — Не знаю. Я даже не знаю, что он думает о нас, но он был настроен решительно. — Виник поднял левую руку и указал на браслет. — Кандалы одеваются надолго, друг мой.
Прошло ещё некоторое время и из двери за столом судьи вышло два человека, которые расположились слева и справа от места судьи. Гул в зале стал стихать, люди начали друг другу "шикать". Когда шум стих, человек, стоящий по правую руку судьи, громко объявил о начале судебного заседания. Эрион почувствовал, как его колени стали дрожать, благо стол был закрытого типа, скрывая ноги до самого пола. Через мгновение после слов помощника судьи, в двери вошёл и сам судья, облачённый в красную мантию, с поднятым белым воротником, на голове у него красовался серебряный венец, что символизировало статус судьи и уровень разбираемых им дел. Символом самого младшего ранга был металлический венец, за ним шёл бронзовый, затем серебряный и после самый главный – золотой, выше золотого венца был только королевский. То, что Эриона и Виника судит судья такого ранга очень обеспокоило их; такие судьи разбирают острые дела городской важности, а также принимают и рассматривают жалобы на чиновников, и судят лордов.