Что же касается вдовы убиенного Валентина Адамса, то она в тысяча девятьсот четвертом году разрешилась от бремени мальчиками-двойняшками. Мальчишка, которого она назвала Ангусом, вырос долговязым хулиганом, а его брат Саймон был толстым и безобидным малым. Вдова Адамс умом не блистала – под стать своему покойному муженьку. Она терпеть не могла, когда в ее присутствии произносили слово «Корн-Хейвен». Услышав это слово, она начинала верещать так, словно ее убивали. Желание мести переполняло ее, злоба старила ее. Она то и дело подначивала соседей, чтобы они делали всякие пакости рыбакам, обитавшим по другую сторону пролива Уорти. Она распаляла гнев и мстительность соседей, стоило им только немного расслабиться. Отчасти из-за ее злобствований, отчасти из-за неизбежного течения конфликта, к тому времени, когда омаровая война, начатая их отцом, окончательно затихла, двойняшкам исполнилось по десять лет.
На обоих островах нашелся только один рыбак, который не принимал никакого участия в этих событиях. Этого рыбака с острова Форт-Найлз звали Эббетт Томас. После поджога причала на Корн-Хейвене Томас тихо и спокойно вытащил со дна моря все свои омаровые ловушки. Он очистил горшки и вместе с прочими снастями убрал на чердак. Он вытянул из моря свою лодку, выскреб ее хорошенько и уложил на берегу, накрыв парусиной. Прежде никаких омаровых войн не было, поэтому остается только гадать, каким образом он сумел предвидеть, какой кошмарный оборот примут события, но он был наделен недюжинной интуицией. По всей видимости, Эббетт Томас догадался (так же, как рыбаки предугадывают дурную погоду), что мудрее отсидеться и переждать бурю.
Надежно спрятав свои омаровые снасти, Эббетт Томас поднялся на единственный высокий холм на острове Форт-Найлз, вошел в контору компании «Эллис-гранит» и спросил, нет ли какой работы. Дело это было неслыханное – чтобы местный житель пошел наниматься на работу в каменоломни. А Эббетту удалось уговорить самого доктора Жюля Эллиса, основателя и владельца компании, взять его на работу. Эббетт Томас стал бригадиром в упаковочном цеху, где надзирал за изготовлением деревянных ящиков и коробок, в которых вывозили с острова обработанный гранит. Он был рыбаком, и все его предки были рыбаками, и всем его потомкам суждено было стать рыбаками, но Эббетт Томас не спускал свою омаровую лодку на воду целых десять лет. Недюжинная интуиция позволила ему пережить омаровую войну без особых тягот и тех страданий, которые разорили большинство его соседей. Он держался сам по себе и свою семью держал подальше от любых заварушек.
Эббетт Томас был необычным человеком для своего места и времени. Образования он не получил, но был сообразителен и по-своему умен. Доктор Жюль Эллис обратил внимание на его смекалку и решил, что это просто стыд и позор – чтобы такой умный человек торчал на маленьком никчемном острове и гробил свою жизнь, занимаясь рыбалкой. Доктор Эллис часто думал о том, что в других обстоятельствах Эббетт Томас мог бы стать крепким бизнесменом, а может быть, даже профессором. Но другие обстоятельства Эббетту Томасу не были даны, поэтому он прозябал на Форт-Найлзе и добился немногого, кроме того как был хорошим рыбаком и имел скромный, но стабильный доход, и всегда держался в стороне от соседских распрей. Он женился на своей троюродной сестре, невероятно практичной женщине по имени Пейшенс Берден, и у них родилось двое сыновей – Стэнли и Лен.
Эббетт Томас прожил хорошую жизнь, но недолгую. В возрасте пятидесяти лет он скончался от апоплексического удара, не дожив до свадьбы своего первенца Стэнли. Но обиднее всего то, что он не дожил до рождения свой внучки, девочки по имени Рут, которую жена Стэнли родила в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году. Ужасно жаль, потому что Эббетт Томас был бы в полном восторге от Рут. Вряд ли бы он хорошо понимал свою внучку, но за ее жизнью наблюдал бы, скорей всего, с любопытством.
1