— Каким оно было?
— Черт не различить — просто белеющее пятно. Я отвел Петьку, вон к тому дереву приставил.
— Лара, подойди туда и прислушайся. Повтори ваш диалог.
— «Женя, виноват, каюсь, но я верну всю сумму!» — «Где ты ее прячешь?» — «Да не прячу, все до цента вложено в газовые акции». — «Погребенные уже не скажут». — «Клянусь, я верну!» — «Ты — убийца!»
Он замолчал. Лара быстро подошла, руки в карманах джинсов, лицо разрумянившееся, оживленное азартом.
— Если очень прислушиваться — все слышно.
— Он был пьян, — возразил Степа тревожно. — Я сдал его с рук на руки жене.
— Алина приняла снотворное, — пояснил я, — и спала отдельно.
— Ты полагаешь, он вернулся ночью и забрал… — Степа закурил, пальцы дрожат. — В принципе это возможно. Я оттащил тело метров на десять от тропинки, вы не нашли.
— Волок по земле или на руках отнес?
— На руках, разумеется.
— Покажи, где ты оставил его.
Редеющий подлесок тонул в тусклых закатных лучах. Мы остановились возле зелено-серой осины.
— Где-то здесь. Точнее не скажу, было темно.
— Ты уверен, что в этом направлении?
— В направлении уверен — к проселку, к машине.
— Странно. Те следы — помнишь, мы втроем смотрели? — поломанные ветки, трава, слегка примятая…
— Да помню!
— Следы как будто указывают на противоположный путь.
— К дому? — поразился Степа.
— К склепу.
Он прошептал:
— Там же не было трупа… то есть Женькиного.
Я словно очнулся.
— Да, конечно. Убийца долго искал, бродил и наследил. Вряд ли те следы что-то дадут нам.
Мы побрели назад к аллейке, Лара спросила:
— А зачем вы вообще трогали труп?
— О Господи, я же решил, что убил его! Оттолкнул — он ударился головой о корневище, тут Родя, говорит: «Мертв!» — и исчезает.
— Но зачем тащить?..
— Девушка, откуда я знаю! Выпимши, в панике, машинально. Вдруг слышу голос: «Степа, где ты?» Вспомнил про Петьку, бросился к нему.
Мы наконец выбрались из чащобы и зашагали по сумеречной тропе.
— Степ, он так и стоял возле того дерева?
— Нет, почти на выходе из парка. Бормотал про какое-то привидение… доктор, наверное. Он только что отчалил на велосипеде, мы его обогнали.
Заросли раздвинулись, показался проселок с автомобилем, вечерний печальный пейзаж в угасающем алом отблеске.
— Ну, Родя, дали тебе что-нибудь наши похождения?
— Петр мог вас слышать. Возможно, ему был понятен смысл. Надо исходить из текста.
— Из текста?
— Ваш диалог.
— Только в бреду Евгений мог назвать меня убийцей! — прошипел управляющий.
— Ну, рассуждая логически, кто денежки присвоил, тот…
— Родя, я был с тобой предельно откровенен.
— Только потому, что я сам тебе признался кое в чем.
— Черт, я правду говорю! Не веришь?
— Никому из вас!.. Однако последняя фраза: «Ты — убийца!» — такое откровение не придумаешь, инстинкт самосохранения помешает.
— Евгений ошибся!
— Да, наверное, он разговаривал не с тобой. Предсмертное помутнение сознания. Вы говорили о разных вещах.
Управляющий нервно хохотнул:
— О миллионе долларов.
— Нет, не то. Секретарь Всеволода соображал, что никакую сумму ты не прячешь, а пустил в оборот. Твои реплики до него, судя по всему, не дошли… а вот его обрывистый текст: «Где ты ее прячешь?» — «Погребенные уже не скажут…» — «Ты — убийца!»…
Степа взглянул искоса.
— Кто, по-твоему?
— По-моему, я.
Художница пробормотала с досадой:
— Если вам охота разыгрывать из себя жертву…
— Не жертву, а преступника, дорогая. Я не разыгрываю, а ощущаю так.
— И ничего не боитесь?
— Ничего.
— Ладно, я с вами, — заключила она неожиданно, и я вдохновился.
— Так вот, друзья. Евгений дважды заявил, что должен поговорить со мной. Я вышел следом на крыльцо, позвал (тут мне помешали — доктор отбыл). Потом вы с Петром отвалили… но он слышал мой голос, ждал меня.
— Не обязательно, — вставил Степа в нетерпении.
— Во-вторых. Слушайте! И ты, и Петр после смерти Всеволода меня разыскивали и звонили секретарю. «Родя в курсе» — помнишь? Получается, он догадывался.
— Вы с ним сговорились?
— Нет. Единственное объяснение: Евгений знал, что я налил в бокал брату…
— Невозможно! Я уже тебе говорил: никто из нас не покидал гостиную, пока Всеволод общался с тобой.
— Допустим. Но смерть случилась при нем, всю ночь он провел с мертвыми… Мало ли что услышал он, в какие тайны и бездны заглянул.