Крутая, извилистая тропа переходила в широкую ложбину, по которой могла проехать повозка. Впереди показались первые монастырские пашни. Агнес глубоко вдохнула и решила добежать до монастыря напрямик.
И через несколько мгновений пожалела о своем решении.
Ее рвануло и с силой взметнуло вверх. Фетровая шляпа упала на землю, и Агнес, словно телячья туша, повисла вниз головой. Она дергалась и вырывалась, но петля лишь сильнее затягивалась. Агнес убрала волосы с лица и увидела прямо перед собой двух бородатых, перепачканных сажей мужчин. Вид у них был такой, точно они выбрались из угольной кучи.
— Ты погляди-ка, кто у нас тут… — проговорил один из мужчин и двусмысленно ухмыльнулся. Лоб его, словно второй рот, пересекал бугристый, плохо заживший шрам. — Что за милая пташка угодила к нам в силки? Посмотрим, как она зачирикает…
Он запыхтел и принялся ощупывать груди Агнес, но второй, помоложе, схватил его за плечо. Бо́льшую часть лица его покрывали гнойники.
— У нас нет на это времени, — одернул он товарища. — Ты же сам знаешь, что сказал Йокель. Нужно докладывать ему о всяком, кто приближается к монастырю. Причем немедля.
— Ха, какое нам дело до Йокеля, — огрызнулся старший. — И какое ему дело, если мы решим немного поразвлечься? Мы выиграли бой, поэтому берем то, что нам полагается. К тому же это не какой-нибудь там ландскнехт, а простая девка, и…
Он помедлил, взглянул на Агнес внимательнее и пробормотал:
— Погоди-ка, а я тебя знаю. Носит штаны, как мужичье, но рубашка из тончайшей бумазеи… — Тут грязное, перепачканное сажей лицо его просияло. — Точно, это же дочка наместника из Трифельса! Малолетняя графиня!
— Черт возьми, а ты прав! — отозвался прыщавый и радостно захлопал в ладоши. — Ха, да к нам в силки знатная особа угодила! Йокель будет нами гордиться.
— Немедленно меня опустите! — закричала Агнес и принялась яростно вырываться. — Если мой муж, граф Шарфенек, узнает об этом, он вас на углях зажарит! Он…
— По-моему, ты не осознаешь свое положение, госпожа графиня, — перебил ее тот, что со шрамом.
Он подтолкнул ее, и Агнес закачалась, точно связка хвороста. Прыщавый захихикал, словно малое дитя.
— Времена изменились, — продолжил старший. — Теперь в Ойссертале хозяйничают крестьяне. Твоему супружнику придется заплатить хороший выкуп, если захочет увидеть тебя целиком.
— Можно прямо сейчас отправить ему ухо, — прыснул второй. — Совершенно бесплатно.
Крестьянин со шрамом действительно вынул тесак. Агнес затаила дыхание. Но вместо того, чтобы отрезать ей ухо, мужчина лишь перерубил веревку, и девушка мокрым мешком плюхнулась на землю. Плечо пронзила боль; ноги зудели, словно по ним бегали тысячи муравьев. Молодая женщина со стоном поднялась и почувствовала, как по лбу потекла тонкая струйка крови.
— Эта девка слишком дорога, чтобы ее портить, — с важным видом заявил мужчина со шрамом, забрал у Агнес плащ и накинул себе на плечи. — Она как бриллиант, и нашли его мы. Пошли, отведем ее к Йокелю.
Крестьяне связали ей руки, накинули на шею веревку и, насвистывая, точно теленка, повели Агнес к разрушенному монастырю.
Матис смотрел, как три фигуры приближались к монастырю, и не мог поверить своим глазам. В сопровождении двух конвоиров действительно шла Агнес!
Юноша отнес отца Тристана в лазарет, где лежали несколько раненых крестьян, и вверил заботам одной из монастырских прислужниц. Он то и дело доставал из-за пазухи странное письмо и всякий раз вспоминал при этом Агнес. И вот она подходила к монастырским воротам, связанная и с разбитым лбом… На ней были ее старые кожаные брюки и тонкая рваная рубашка. Волосы покрылись грязью и растрепались, а сама она дрожала всем телом. Несмотря на это, Агнес была такой же привлекательной, какой Матис запомнил ее с последней встречи, незадолго до битвы за Рамбург.
Тем временем вокруг пленницы столпилось немало народу. Мужчины смеялись и горланили, как если бы караульные подстрелили крупного оленя. Кто-то потянул Агнес за волосы, другой схватился за рубашку, так что та порвалась на плече и обнажила грудь. Агнес пыталась прикрыться связанными руками, пригибалась и уворачивалась, а крестьяне все тянули руки к ее волосам, лицу и грудям. Несмотря на свое затруднительное положение, Агнес излучала гордость, которой Матис не переставал дивиться.
— А ну прекратить!
Матис врезался в толпу и растащил несколько человек. Одного он толкнул с такой силой, что тот плюхнулся от неожиданности на землю, а другому с силой заехал по лицу.
— Что… что еще такое? — вскричал мужчина и схватился за разбитую губу. На землю закапала кровь. — Становись в очередь, если хочешь поразвлечься!