Авдотья Парамоновна встретила меня с беспокойством и сразу же заявила, что готова слушать. Я поделился с ней тем, что поведал ювелир, и, услышав в ответ тысячу восклицаний, решился спросить, как она отнесётся к тому, что я возьму камень для продолжения поисков Ольги Кожевина без промедления согласилась, однако её быстрое согласие выдавало лишь всем знакомую ранийскую доверчивость к каждому прохожему. Я предложил составить своеобразный договор, утверждающий мою ответственность за судьбу найденного ею камня, но Кожевина решительно запротестовала и даже состроила обидчивую физиономию.
— Такого стыда я ещё не видывала: чтобы честным людям на слово не верить! — заявила она и о подробностях договора не захотела и слушать.
— Боюсь, камень может пригодиться, когда я обращусь к всеведущему человеку.
— Так берите! Он мне вовсе не нужен. Вы, главное, постарайтесь найти Оленьку!
Я глянул в окно, за которым только-только начал угасать короткий день поздней осени, и решил, что нужно сейчас же обратиться за помощью к Рыцарю Ночи. Я был уверен: этот достойнейший господин вновь сможет помочь.
Разумеется, остаться на ночь в деревне Савкиной было благоразумней по двум причинам: во-первых, ночью я мог хорошо всё обдумать, во-вторых, на следующий день я мог бы узнать ещё кое-что любопытное и важное для поисков. Но эти простые доводы разрушались совершенно ясным осознанием, граничащим с предчувствием того, что место, где исчезла Ольга Павловна, исчерпало себя и более никоим образом поискам не поможет. А предчувствие порой играет великую роль в выборе моих поступков.
— С вашего позволения, я продолжу своё путешествие без промедления. Благодарю за гостеприимство.
— Как же… на ночь глядя…
— Я приложу все усилия, чтобы вы снова увидели дочь, — искренне и твёрдо заявил я.
На полчаса растянулось долгое слёзное прощание. В конце концов, Авдотья Парамоновна выпроводила меня на крылечко и даже помахала платочком, которым вытирала слёзы.
Свиток двенадцатый Едва не съеден
По черному куполу бездонного неба медленно плыли освещенные восходящей луной облака. Морозец, крепчающий с каждой минутой, разлился в ночном воздухе. Ветерок то лениво замирал, то легким порывом трепал волосы и пытался залезть за воротник.
Я спустился по широкой спящей улице под редкий лай собак, покинул деревню и зашагал к опушке леса. Не хотелось мне, чтобы чьи-нибудь любопытные глаза заметили позывное заклинание.
Довольно плохо разбирал я дорогу, часто спотыкался через кочки и пеньки, и потому путь, на который я мысленно отводил не больше пятнадцати минут, растянулся на полчаса, а то и больше. Когда окраина леса надежно скрыла меня от посторонних, я зашвырнул камешек, подаренный Рыцарем Ночи, поднял указательный палец над головой и сказал во всю грудь:
— Рыцарь Ночи, взываю тебе! — и чуть тише прибавил. — Приди, если не занят доблестным делом спасения погибающих душ!
Молочный свет пущенного луча упал на лесную опушку, осветив изогнутые ветки деревьев, которые в этот миг напоминали многоруких уснувших великанов; голос прокатился по невидимым тропам и ложбинам, норам и кустарникам и затих в навалившейся тьме.
Я решил ждать. Прохаживаться из стороны в сторону было делом хоть и приятным и располагающим к раздумьям и поэзии, однако же требовало ровной земли, камня мостовой или паркетного пола. После того, как я пару раз споткнулся и едва не клюнул носом, я по-мальчишески забрался на первое попавшееся дерево, удобно расположился на крупной ветке, улыбнулся самому себе, приподнял воротник и уперся спиной в шероховатый ствол.
На удивление быстро я уснул, и явился мне темный всадник на громадном коне, из ноздрей которого вырывались серебристые струи пара. Всадник несся по бескрайней долине, освещенной яркой луной. Над долиной висело беззвездное небо с клочками плывущих облаков.
— Это опять вы, сударь? — спросил всадник с дружеской усмешкой, которую я не видел, а чувствовал сердцем.
— Да, я. В беду еще не попал, но в совете вашем нуждаюсь, — ответил я, хотя во сне меня не было.
— Смею вас заверить, еще попадете, если продолжите свое путешествие в сторону Уральских гор.
— Уж не отговаривать ли меня решили?
— Что вы, господин Переяславский! Как можно?
— Извините, что беспокою вас, но я в тупике. Мне нужна помощь человека, знающего горы как самого себя…
— Такого человека нет, уверяю вас. Урал непостижим!
— И все же. Не могли бы вы познакомить меня со старцем, о котором упоминали в беседе прошлой ночью?
— С удовольствием, господин Переяславский! С превеликим удовольствием, но… я могу лишь указать вам путь. Сам же я связан долгом, о котором вам прекрасно известно, и не имею возможности покидать те месте, где обитают люди, нуждающиеся в помощи.
— Я понимаю.
— Вы не поверите, насколько я счастлив, что нашёлся человек, который может передать мой поклон и горячий привет дорогому Авениру! Я укажу вам дорогу. Спросите как, сударь? Что ж, не скрою, есть у меня на вооружение одно хитренькое заклинание, которому меня обучил Авенир. Оно дарит знание.
— Знание? — переспросил я.
— Совершенно верно, уважаемый Николай Иванович. Я передам вам знание о том, где находится старец. И вы найдете его без труда. Вы будете чувствовать, в верном ли направлении двигаетесь, нужную ли тропу выбрали, сама местность будет вам подсказывать. Только погодите, не просыпайтесь несколько минут.
— Продолжительность сна — в нашей ли она власти? — улыбнулся я. — И ещё вопрос: как же смогу вас отблагодарить?
— Вы отблагодарите меня тем, что передадите мой привет. Правда, я считаю нужным напомнить, что Авенир — сложный человек в нашем светском понимании. Вы перед ним, как букашка на ладони. Только вы посмотрите ему в глаза, а он уж про вас и ваш характер, ваши привычки и манеры всё знает. Удивительный человек! Я уверен: вы понравитесь ему.
— Благодарю. Почту за честь познакомиться с такой великой личностью.
— Да, да, вы верно выразились: великой, именно великой личностью! Итак, прощайте. Я спешу приступить к волшбе.
— Прощайте, Рыцарь. И огромное спасибо!
Ведение распалось, а вместо него подступила боль в спине. Я проснулся и испугался, что слишком рано пришёл в себя и что Рыцарь Ночи не успел поделиться со мной знанием. Но как только я вспомнил об Авенире, мне стало совершенно очевидным его местонахождение. Перед взором пронеслась гора, около которой я будто бы бродил много раз, хорошо знакомые деревья, спускающиеся по крутому склону, озеро с темной ледяной водой. Да, теперь я знал, где живет Авенир и как добраться до него, но я также знал, что не быть моему пути легким.
Оглядевшись вокруг и увидев всю ту же ночь, я спустился на землю и почувствовал силу внутри себя и желание немедленно продолжить путь. Я ни на миг не сомневался, что Авенир — тот человек, который сможет помочь, откроет тайну странного камня, а значит, я доведу свое дело до конца, отыщу пропавшую Ольгу Кожевину.
Но как добраться до старца, ведь между ним и мной лежит добрая тысяча верст? Конечно, можно трансгрессировать, но безопасно ли это делать в крупной деревне? И я решил, что куда вернее будет воспользоваться оборотным зельем и некоторое расстояние преодолеть в теле волка. А впрочем… откуда я знаю, что через двадцать-тридцать вёрст не раскинется другая деревушка, ещё крупнее этой? Быть может, Рыцарь Ночи потому и путешествует в этих краях, что они полны разным людом, расселившимся здесь пять-шесть столетий назад.
«Была — не была! — сказал я сам себе, выбрался из чащи, скинул сумку и вынул из нее трансгрессионную карту. — Заодно проверю, насколько правдивы слухи об отличной работе отдела внутренней трансгрессионной безопасности Ранийской империи».
Я думал, что во тьме будет тяжело пользоваться картой, но узкие бороздки, которые покрыли всю поляну, светились мягким голубым светом. Я укорил себя за безрассудство, (свечение могли заметить из крайних изб) и все же продолжил изучать карту.