Разбойники резко остановились, когда увидели на крыльце Волконского и находящегося у него в плену Ярого. Главарь снял шапку и пару раз ею махнул.
— Разреши-ка переночевать, добрый барин, да хлебом-солью полакомь, — нараспев произнес главарь.
— Боюсь, что для ужина уже слишком поздно, а для завтра очень рано, — ответил Волконский и сошёл вместе с Денисом на первую ступень.
— Вы, братцы, как думаете: стоит ли нам спрашивать разрешения и выслушивать отказы? — обратился главарь к шайке.
Разбойники почти единодушно крикнули:
— Нет!
— Не стоит?
— Нет!
— Подведи! — крикнул главарь крайнему мужику.
Тот спрыгнул со своего коня и вывел из тени другого.
Сердце Льва Сергеевича оборвалось, рука с пистолетом задрожала. В седле качался связанный и одетый в лохмотья Сан Саныч.
Главарь достал пистолет и приставил его к генеральской голове.
— Пусти Ярого! — велел он.
Волконский в один миг убрал дуло, приставил носок сапога к заднице Дениса и так дёрнул ногой, что Денис слетел с высокого крыльца, не коснувшись ступеней.
Разбойничья шайка не отличалась тактичностью. Как только Ярый мешком повалился в снег, громыхнул дружный хохот. Один лишь главарь остался хмур и серьёзен. Он подождал, пока Ярый отряхнётся, потом обратился к нему с нехитрым вопросом:
— Где доля?
— Доля?! — Денис сделал изумлённое лицо. — Ну, разумеется, я не мог её тащить с собой: она слишком велика.
— Неужто?
— Да.
— Так где же она?
— Погоди, ты слишком быстр, если что-то касается твоей прибыли, Емельяныч. Останови свою прыть, доля твоя от тебя не убежит: она не заяц и лап у неё нет, — Денис качнулся, но удержался и изящным движением указал на усадьбу. — Здесь твоя доля. Всё, что найдёшь, будет принадлежать тебе, Емельяныч. Даю слово.
Шайка встрепенулась и алчно загалдела.
— Да, да, я не оговорился, господа. Вы явились сюда, значит, с вами можно иметь дело. И я вас вознаграждаю. Кстати, — добавил Ярый, уцепившись за поводья главаря, — у хозяина, который так небрежно выпустил меня на свободу, есть прекрасная жена. Правда, она беременна. Но срок не тот, чтобы живот мешал делу.
Разбойники переглянулись и захохотали.
— Но довольно слов. За дело! — крикнул Денис. — Реликвотека ждёт вас. Снимите с седла нашего достопочтенного генералишку, и пусть его сопровождает надёжный человек. Уверен, господин Волконский устроит нам достойный приём.
Главарь оглянулся к шайке.
— Господа, часть из вас пусть останется со мной. Остальные могут лезть в окна и забирать всё, что душе угодно. А если ничего не нужно, бейте и жгите.
Тем временем Лев Сергеевич стоял на крыльце и слышал все слова, брошенные в ночь. Но что он мог сделать один против двух десятков разбойников, в плену которых его друг?
Охранять Сан Саныча вызвался огромный парень со сверкающим тесаком. Холодное лезвие тесака тут же коснулось шеи генерала.
— Итак, дорогой хозяин, — обратился к Волконскому главарь, спрыгнувший с лошади, — бросай пистолет и открывай нам двери. Геннадий, — кивнул он парню, который впереди всех стал подниматься по ступеням.
Волконский увидел серое опухшее лицо настоящего генерала и отбросил в сторону пистолет, который тут же утонул в снегу. Потом глубоко вдохнул, чтобы попытаться успокоиться, и распахнул одну створку двери, дернул защёлку и открыл другую. Бежать из собственного дома Волконский не мог.
— Где же твоя красавица-жена? — сверкая глазами, нараспев произнёс главарь.
— Разве ты не заметил изгороди? Я был предупреждён, и она далеко отсюда.
— Врёшь!
— Нет.
— Врёт, — издевательски улыбаясь, сказал Денис. — Женщина в положении не может трансгрессировать. Она где-то здесь. Ищите. Ещё есть маленькая девочка и мальчик. Но это на любителя.
— Обожаю мальчиков, — прошептал худой мужик с синяками под глазами. — Такая нежная кожа внизу живота.
Шайка, разбредшаяся по дому, загоготала. Лицо Волконского сделалось серым.
Из конца коридора донёсся голос Дениса.
— Емельяныч, прихвати с собой пару молодцов и сюда. Здесь сокровищница.
Он легко снял заклинание, проник в реликвотеку и теперь оглядывал полки. Глаза горели жаждой наживы.
— И не забудь привязать Волконского, — прибавил он.
Со стола, стоящего в гостиной и накрытого узорчатой скатертью, сгребли всю посуду и побрякушки, а сам стол перевернули на бок. Добытой неизвестно где верёвкой они связали Льву Сергеевичу руки и ноги, а потом перехватили вдоль туловища, не забыв с другой стороны столешницы посадить так же связанного генерала.
Разбойники разглядывали картины и тут же резали их ножами. Бродили по комнатам, срывая шторы, выбивая стёкла в шкафах, хватая всё, что отливало золотом. Впрочем, последнего было немного.
— Что за нищая усадьба! — воскликнул один. — И поживиться нечем.
— Да, Ярый, ты завёл нас не в то место, — подтвердил другой, крича через весь дом.
— Господа, вы не там ищите. Сюда! Все сюда немедленно.
Не прошло и десяти минут, как вся шайка находилась в реликвотеке. Полки были пусты. Проворного черноволосого разбойника послали разыскать мешки, потому что некуда было ссыпать добро.
— Что же мы получим за это хламьё? — спросил главарь.
Шайка поддержала его одобрительными возгласами, так как лица большинства выражали недовольство.
— Сотни тысяч.
— И себе ты ничего не возьмешь?
— Я возьму единственное, что меня заинтересовало. Вот этот Якорь.
Главарь сузил глаза.
— Нет, его я выбрал.
Денис поднял взгляд на разбойника.
— Ты не знаешь, что именно ради этой вещи я и шёл сюда, из-за неё я погорел. Она была бы у меня, если бы Волконский не оказался таким проворным.
— Пустое. Давай мне!
— Назови сумму. Я через неделю заплачу, — сказал Денис.
— Десять тысяч.
Ярый пожал плечами.
— Десять так десять.
Емельяныч спохватился, опасаясь, что продешевил, и выкрикнул:
— Пятьдесят.
— Согласен.
— Сто!
— Емельяныч, будь благороднее! Сто тысяч за безделушку?
— Раз это безделушка, отдай её мне, и покончим с этим. Ты же знаешь, я не отступлюсь.
Денис подошёл к главарю вплотную.
— Ты умеешь ею пользоваться? Даю руку на отсечение, что нет. А я умею. Я заплачу тебе сто тысяч через неделю и ещё двести через месяц. Устроит?
Губы мужика растянулись в улыбке.
— Сойдёт.
— Вот и славно, — сдержано сказал Денис, боясь вызвать новый приступ жадности у того, с кем он только что заключил очень выгодный договор.
Отойдя в сторону, он вытер со лба выступившие капли пота и сунул Якорь за пазуху.
Мужик принёс три мешка, которые дал ему кучер генерала, и разбойники начали их наполнять.
— О, Лаврентий, как жизнь? — спросил Денис, видя своего старого знакомого. — Я думал, ты уже давно удрал.
— Как можно, барин.
— Ладно. За верность бери карету, только довези имущество наших партнёров туда, куда они попросят.
Емельяныч кивнул в знак согласия.
— Кстати, Емельяныч, отдай мне кольцо. Я хочу быть свободным.
Главарь шайки вернул Денису кольцо, которое тот надел себе на указательный палец левой руки.
— Благодарю и на сим прощаюсь. С вами можно иметь дело, дорогой друг.
— С тобой тоже, Денис.
— Одолжи коня, на котором привезли генерала.
— Изволь. А что сделать с генералом и Волконским?
Денис подумал ровно секунду, а потом небрежно бросил:
— Да убей.
И вышел. Шаги его гулко отдавались в коридоре.
У гостиной он остановился и посмотрел через отрытые двери на Волконского. Ни капли жалости не отразилось на молодом лице, только губы сложили слово, которое понял лишь хозяин усадьбы.
На улице Ярый отвязал коня, резво запрыгнул на него и помчался прочь, увозя главную реликвию усадьбы Волконских. Поднимаясь на холм, он был уверен, что слышал глухой удар и грохот падающей стены и видел слабую вспышку, которую тут же поглотила зимняя ночь.