«Глупо я себя веду, — подумал поручик. — Надо было подготовиться к допросу. Говорят, что особенно старались Александр Иванов и Афанасий Ряшин. Это сам Долгодворов видел. Отдам ему приказ: следить за этими людьми, с кем разговаривают, куда ходят».
Покусывая кончик дорогой папиросы, Карл Вильгельмович сидел за столом и размышлял, стараясь найти малейшую зацепку для раскрытия этой дерзкой операции. Слежка за Гольцем, Ивановым и Ряшиным пока ничего не дала. Долгодворов и Зеленин лишь виновато пожимали плечами, едва заходил об этом разговор.
Телефонный звонок прервал мысли Норенберга. Агапов интересовался, нашли ли виновников.
— Стараемся, — хрипло выдавил Норенберг. — Мы все силы бросили.
— Ваши силы никого не интересуют, — послышалось в телефонной трубке. — Нужны преступники. Генерал Сахаров передает, что спрос будет лично с вас.
Разговор был окончен. Норенберг бросил трубку и принялся расхаживать по кабинету. В дверь постучали. Долгодворов, остановившись у порога, не мог скрыть торжествующей улыбки:
— Так что, ваше благородие, заметил я, как собирались и разговаривали этот самый Гольц с Ряшиным и Ивановым.
— Где, когда?
Рассказ Долгодворова разочаровал поручика. Гольц — десятник и мог разговаривать с шахтерами после работы. Вот только почему они так настороженно оглядывались? И едва подошел Долгодворов — умолкли…
Л. П. Гольц (первый слева).
— Взять всех! — приказал Норенберг, подумав: «С чего-то надо начинать».
Без стука в дверь вошел Зеленин.
— Здравия желаю, вашество! — гаркнул он, и Норенберг поморщился: чего орет?
— Есть важнейшие сведения, — начал Зеленин. Чем дальше он продолжал рассказ, тем больше оживал Норенберг. Оказывается, Зеленин выследил заговорщиков. Они заседали прямо в шахте.
— Кто такие? — нетерпеливо спросил Норенберг.
— Десятник горных работ Еремей Берсенев, забойщик Пантелей Прохоров. Вроде бы Евстигней Егоров с ними был.
И на копях начались аресты.
Леопольд Гольц обедал, когда в дом вбежал Саша Карамышев, неродной сын Гольца. Оглянувшись на мать, Саша сел рядом с отцом и тихо сказал:
— Арестовали дядю Афанасия Ряшина и матроса Александра Иванова.
Саше шел уже шестнадцатый год, и он помогал подпольной организации, выполняя различные поручения, Леопольд Фридрихович доверял сыну.
— Давно? — спросил Леопольд Фридрихович.
— Часа два назад, не больше.
Весть настораживала.
— Спасибо сынок, — кивнул он и вздрогнул, услышав резкий вскрик старшей дочери.
— Казаки к нам идут!
Гольц встал, подошел к окну. Он был спокоен: в квартире не хранилось никаких разоблачающих материалов. Подумал: «Все из одного десятка. Неужели кто выдал?»
Солдаты во главе с Долгодворовым ввалились в квартиру. Фельдфебель шагнул к Гольцу.
— Вы арестованы, господин Гольц!
— Если не секрет — за что?
— В штабе сообщат, — ответил Долгодворов и приказал солдатам: — Обыскать!
Грубить с Гольцем Долгодворов побаивался: все-таки Гольц работал десятником. Как еще повернется дело в штабе.
— Извольте шагать с нами! — указал Долгодворов рукой на дверь, когда обыск был закончен. Леопольд Фридрихович обнял жену, потом детей.
— Я выясню эту ошибку и вернусь, — сказал он им на прощание.
Но в этот день домой он не вернулся. Поручик Норенберг встретил его нетерпеливым вопросом:
— Что ж, господин десятник, снова встречаемся?
— Ваша воля, — пожал плечами Гольц, и этот флегматичный жест вывел Норенберга из себя. Шагнув к Гольцу, поручик сжал кулаки и процедил:
— В кошки-мышки играть не будем. Куда и кому вы отправили десять вагонов угля?
— Я уже говорил… — начал было Гольц, но Норенберг перебил:
— Молчать! Мне не нужны выдумки. Ряшин и Иванов прямо указали на вас. Они действовали по вашему приказу.
Гольц усмехнулся.
— Я выполнял приказ управляющего.
Норенберг сказал двум казакам:
— Увести в подвал. Приготовьте все, чтобы этот господин заговорил честно и прямо.
Содрав с Гольца пиджак и рубашку, казаки привязали его за руки и за ноги вниз лицом к скамейке.
Мучительно тянулось время. Кого ждут казаки? Услышав резкий голос Норенберга, Гольц понял: ждали поручика.
— Готово?
— Так точно, ваше благородие, — торопливо ответил один из казаков.
Поручик подошел к Гольцу, поигрывая плетью в руке.