— Видел на лестнице, господин капитан!
— И вы не доложились?
— Никак нет, господин капитан! Только поприветствовал. У господина Рейхсминистра не было возможности говорить со мной — он очень спешил.
Масленок с силой пихает свое кресло назад и разыгрывает из себя этакого мыслителя:
— Теперь мы здорово выбились из утвержденного графика. Вы совершенно не представляете, насколько это трудно получить от господина Рейхсминистра новые сроки встречи…
Он замолкает, погрузившись в раздумья, и даже не заканчивает фразу. Стою перед ним и не знаю, куда деть руки, т. к. он не предлагает мне даже присесть. Вдруг Масленок весь преображается и выдает:
— Ждать новой встречи не имеет смысла. Ожидание может длиться и неделю, и месяц…. Но к счастью, это не единственный повод для вашего пребывания здесь. Бумага …
Воспользовавшись паузой, произношу:
— Да, господин капитан, я знаю. Набросок письма, что нам нужно от господина гросс-адмирала, мне уже передал господин военный советник.
Мелькает внезапная мысль: Имя Зуркампа не прозвучало! Но Масленок, наверное, уже в курсе того, что произошло.
— Мой издатель, Петр Зуркамп, арестован, — произношу настолько сдержанно, насколько могу себя сдержать.
На лице Масленка появляется смущенное выражение. Но это длится всего лишь миг, а затем, подобравшись, он залает мне вопрос:
— И что прикажете нам теперь делать?
Меня так и подмывает сказать, что если бы я только знал, я сам бы все сделал, но изображаю на лице полную беспомощность. При этом ловлю себя на мысли: Должен ли я сообщить Масленку, что произошло с Зуркампом в действительности? Могу ли я довериться ему? Нет. Лучше не надо.
— Еще одна причина того, что вы здесь, это то, что вам надо позаботиться о переиздании вашей книги. — Медленно произносит Масленок. — В любом случае вам надо бы попасть в этот Коралл. — И помолчав, добавляет: — Нам нужно не только письмо от господина гросс-адмирала, а я уже говорил об этом раньше, нам более всего нужен его портрет! И вот это уже действительно срочно.
— Срочно? — эхом подхватываю словно попугай, еле сдерживаясь от радости.
— Это я хочу вас спросить. Полагаю, вы здорово обрадовались этому заданию! Ведь, в конце-концов, это очень почетное задание. Ваши портреты всегда имели большой успех. Так что вы можете… — «безо всякой подготовки» — добавил я про себя.
— Вы наверное хотите создать свою портретную студию — пауза и вновь: — Мы поговорим с адъютантом или начальником штаба.
Я лишь молча киваю.
— У вас есть в Берлине необходимые материалы?
— Для начала работы мне много не надо: лишь несколько чертежных листов.
— Думаю, у вас все получится, — без обиняков благосклонно заверяет меня Масленок. — Прежде всего, нам нужна подпись господина гросс-адмирала. А что касается вашего издателя, произносит он и повышает голос — не поступайте необдуманно!
Господи! Что значит это его предупреждение? Не могу ничего прочесть на лице Масленка, т. к. он, наклонив голову читает какие-то листы.
— И не забудьте, нам нужен господин гросс-адмирал! Только так можно будет осуществить печать книги!
Должен ли я нижайше благодарить его за этот совет? Капитан выдерживает паузу, словно обдумывает какую-то мысль. Затем продолжает:
— Все что происходит, все, что вам предначертано свыше … Короче, я бы лишь желал, чтобы все так и было. — помолчав, вновь, уже громче, продолжает: — Вы уже были в редакции? — А затем выпаливает мне в лицо: Это вы сделаете позже! А теперь слушайте внимательно: Вам надо сразу же попасть в Коралл. Утром в 9 быть на месте. Я свяжусь с господином адъютантом и попрошу его подготовить место для установки модели. Надеюсь, вам удастся схватить быка за рога, ну это шутка, не обижайтесь, пожалуйста!
Мой ответ звучит, наверное, резко:
— Так точно господин капитан!
И чувствую себя как пес, присевший на задние лапки — очень-очень вежливым и понятливым.
КОРАЛЛ / КОРАЛЬ
На доклад в Бернау! У меня весьма смутные представления о том, где расположен Бернау: где-то пред воротами Берлина. Раньше, когда мне приходилось держать доклад перед Деницем, я ехал в Штайнплац, а еще раньше — в Керневель. Там мне нужно было лишь захотеть, и Дениц с готовностью стал бы мне позировать. Тогда он был всего лишь командующим подводными лодками, — теперь же он Главком ВМФ Германии. После Керневеля они перебрались в Париж, на бульвар Суше, а затем в Берлин, теперь же вывезли штаб из Берлина в Бернау. Был бы у меня план Берлина с окрестностями!